Медленно и осторожно взбираясь вверх по столовым скалам, наслаждаясь каждым моментом этого сказочного восхождения, супруги остановились, пройдя примерно две трети пути, чтобы отдышаться и запечатлеть в уме захватывающий вид. «Мы были на вершине блаженства и промокли насквозь». С благодарностью и благоговением наблюдая за бурным потоком, мужчина обернулся к своей жене, чтобы разделить с ней радость. Однако её не оказалось рядом. Она поскользнулась и упала с большого, покрытого мхом валуна. Он недоверчиво взглянул на нас и сказал: «Я оглянулся, а её уже не было!» Она беззвучно соскользнула со столовой скалы, забрызганной водой, и рёв потока воды поглотил её последний крик. В одно мгновение любимая, с которой он прожил десять лет, безмолвно исчезла. «Любовь всей его жизни» растворилась в неизвестности.

Её неповторимые прикосновения, её странное чувство юмора, неизменно открытый взор, яркая речь, сияющая улыбка, особенный запах – в один миг исчезли. Осталось лишь отсутствие, ощутимое в каждом дыхании, в каждом шаге, бесплодная земля под отяжелевшими ногами.

«Я оглянулся, а её уже не было!» Что если прямо сейчас вы оглянетесь, а возлюбленной (-го) уже не будет рядом? Что вы не успеете сказать ему (ей)? Чего не успеете дать? Что вы не позволяете себе принимать от него (неё)?

Мы сопроводили немало людей к порогу смерти и заметили, что очень часто привязанность к отношениям – самая сильная привязанность, от которой сложнее всего отказаться перед лицом смерти. Помню, как-то в хосписе меня попросили навестить одну пациентку, лежавшую в коме, которую отправили туда умирать несколько недель тому назад, однако, судя по всему, она «не могла уйти». Сотрудники хосписа объяснили, что делали всё правильно, следовали «инструкциям», даже говорили ей, что она спокойно может умереть. Однако, когда я вошёл в её палату, я почувствовал, что всё не так просто. Хотя ей сказали, что она может спокойно умереть, она думала иначе. Она не хотела умирать. Она боялась за будущее своих шести малолетних детей и мужа-алкоголика, и это заставляло её мучительно цепляться за своё чахлое тело, собирая свои почти иссякшие жизненные силы. Хотя она находилась в глубокой коме, когда любые реакции на внешний мир отсутствуют, согласно нашему обычаю, я поговорил с ней о её состоянии. Я сказал этой женщине, что понимаю её страх при мысли о том, что дети не смогут вынести такой огромной потери. Я сказал, что понимаю её неуверенность в том, что мужу удастся одному содержать семью. Но также я сказал, что не раз сталкивался с такими ситуациями, с другими семьями, в которых несколько детей оставались без матери – период глубокой печали сменялся замечательными переменами: дети объединяли свои усилия, чтобы помогать друг другу. Когда я стал рассказывать ей истории разных семей, которые столкнулись с подобной ситуацией, о том, какую находчивость способны проявлять дети, о том, что подобные травмы иногда способны выявлять в людях лучшие качества, из её закрытых глаз по щекам покатились слёзы. Когда я сказал, что знаю о её нежелании умирать и что в этом нет ничего страшного, а её муж и дети в любом случае не пропадут без неё, я заметил, как расслабилось её тело. Она умерла спустя два часа. Даже находясь в коме, она не переставала беспокоиться о близких людях. Даже в этом состоянии она знала, что любовь сильнее страха. Она смогла найти умиротворение и достаточно довериться Возлюбленному, чтобы предоставить своё тело и семью на милость Вселенной.