Сьюзен знала, что Роберт не будет преследовать ее на улице. Он до сих пор был в пижаме и босиком. Она содрогнулась, когда представила, как он будет выглядеть по телевизору. Сьюзен надеялась, что он не слишком расстроится.
А вот Уильямс вполне мог ее догнать, не говоря уже о Лизе. И прямо сейчас из парадной двери отеля выбегали трое журналистов.
Поэтому она повернулась и побежала. Она услышала, как люди за спиной выкрикивают ее имя, и ускорила бег. Боль в колене заглушил адреналин.
Она побежала вниз по улице, зигзагами миновала три переулка и только потом посмотрела назад.
Преследователи исчезли.
Она стояла на пустой парковке рядом с хозяйственным магазином. Сьюзен достала из кармана свой раскладной телефон и набрала номер, который уже знала наизусть.
Дэнни ответил после первого гудка:
— Алло?
— Нам нужно поговорить, — сказала ему Сьюзен.
Глава тридцать седьмая. Суббота, 4 декабря, наши дни
Глава тридцать седьмая. Суббота, 4 декабря, наши дни
— ФБР проверило ожерелье на ДНК, — сообщила Сьюзен. — Они не нашли никаких следов Эми.
Она сидела с Дэнни на переднем сиденье его арендованного автомобиля, на стоянке у церкви, находящейся на главной улице. Она отсела от него подальше, схватившись на всякий случай за дверную ручку. Сьюзен не горела особым желанием встречаться с ним в машине, но было слишком холодно, чтобы разговаривать на улице, да и в кафе было идти невозможно, чтобы их не узнали журналисты. Здесь, в машине, припаркованной на главной улице, Сьюзен чувствовала себя в безопасности: в любой момент она могла выпрыгнуть и убежать, если вдруг между ней и Дэнни начнется что-нибудь странное и ужасное.
— Конечно, ничего не нашли, — сказал Дэнни. — Это не ее ожерелье.
— А бусинке в виде утки вообще максимум семь лет. Она выглядит так же, как у Эми, но другого производителя.
— Да понятно, понятно, — Дэнни смотрел на Сьюзен. — Забыли.
Их глаза встретились. Вот почему она решила увидеться с ним. Ей хотелось просто посмотреть ему в глаза. Она подумала, что, может быть, это убедит ее раз и навсегда в том, что Дэнни не имеет никакого отношения к смерти Эми.
Выражение его лица стало мягче: