— Стужа-то какая! — ворчал он. — А тут человека будят среди ночи! И спрашивается — зачем? Не такое у меня ремесло. Уж если я кому понадобился, могут и подождать, особенно в зимнее время. Что вам нужно?

— Я не стал бы вас будить, если бы знал, что вы старик, да к тому же больной, — сказал Кит.

— Старик! — повторил брюзгливый голос. — А кто тебе сказал, что я старик? Я, может, не такой дряхлый, как ты думаешь, друг мой любезный! А что до болезней, так молодежи подчас хуже, чем мне, приходится. И это очень жаль — не то жаль, что я для своих лет такой сильный да крепкий, а что они очень уж нежные и хилые. Впрочем, прошу прощения за свои слова, — добавил старик. — Я поначалу погорячился, не разглядел, что ты нездешний. Плохо вижу в темноте, — но это не от старости, не от болезни, просто зрение плохое.

— Мне очень жаль, что я поднял вас с постели, — сказал Кит. — Но вот те двое джентльменов, которые стоят у калитки, тоже нездешние. Они приехали издалека и хотят повидать священника. Вы не знаете, как к нему пройти?

— Еще бы не знать! — дребезжащим голосом ответил старик. — Слава богу, будущей весной исполнится пятьдесят лет, как я здесь кладбищенским сторожем. Идите направо вон по той тропинке. Надо думать, вы не привезли дурных вестей нашему доброму священнику?

Кит наспех успокоил и поблагодарил старика и уже хотел отойти, как вдруг его внимание привлек детский голос. Взглянув вверх, он увидел в окне соседнего дома маленького мальчика. — Что это? — взволнованно крикнул малыш. — Неужели мои сны сбылись? Ответьте мне!

— Ах ты бедняжка! — сказал кладбищенский сторож, прежде чем Кит успел выговорить слово. — Ну что, дружок, что?

— Неужели мои сны сбылись? — повторил мальчик так горячо, что его нельзя было слушать без волнения. Нет, не верю, не верю! Не может этого быть!

— Я понимаю, о чем он, — сказал кладбищенский сторож. — Ложись спать, дружок.

— Этого не может быть! — с отчаянием воскликнул мальчик. — Ведь так не бывает! Но и этой ночью и прошлой все тот же сон. Только усну — и опять, опять!

— А ты не бойся, ложись, — ласково проговорил старик. — Перестанут тебя мучить двои сны.

— Нет, пусть снятся! Пусть! Я не боюсь… только мне так грустно, так грустно!

Старик сказал: «Да благословит тебя бог!», мальчик сквозь слезы пожелал ему спокойной ночи, и Кит снова остался один.

Он быстро зашагал к калитке, тронутый не столько словами мальчика, ибо их смысл был неведом ему, сколько его горячностью и волнением. Они вышли на тропинку, указанную сторожем, и вскоре остановились перед домом священника, а там, оглядевшись, увидели вдали среди развалин одинокий огонек.