– Нет уж, не будет этого…

Но Рюриков уже звонил, вызывал бухгалтера, диктовал приказ.

Прием был скомкан, смят. Подполковнику не удалось познакомиться ни с одним своим заместителем, ставя бесконечное число раз подпись на бесконечных бумагах, которые перед ним развертывали ловкие, привычные руки. Каждый из докладчиков вооружался огромным пресс-папье, стоявшим на столе начальника, – кустарной резки кремлевской башней с красными пластмассовыми звездами – и бережно сушил подпись подполковника.

Так продолжалось до обеда, а после обеда начальник пошел по больнице. Доктор Громов, краснорожий, белозубый, уже ждал начальника.

– Хочу посмотреть вашу работу, – сказал начальник. – Покажите, кого сегодня выписываете?

В чересчур просторный кабинет Громова вереницей двигались больные. Впервые Рюриков видел тех, кого он должен был лечить. Вереница скелетов двигалась перед ним.

– А вши у вас есть?

Больной пожал плечами и испуганно посмотрел на доктора Громова.

– Позвольте, это ведь хирургические… Чего бы им быть такими?

– Это уж не наше дело, – весело сказал доктор Громов.

– А выписывать?

– А до каких же пор их держать? А койко-день?

– А этого как можно выписать? – Рюриков показал на больного с темными гнойными ранами.

– Этот – за кражу хлеба у своих соседей.

Приехал полковник Акимов – начальник той самой неопределенной воинской части – полка, дивизии, корпуса, армии, которая была размещена на огромном пространстве Севера. Эта воинская часть когда-то строила больничное здание – для себя. Акимов был моложав для своих пятидесяти лет, подтянут, весел. Повеселел и Рюриков. Акимов привез больную жену – никто помочь не может, такая штука, а у вас ведь врачи.

– Я сейчас же распоряжусь, – сказал Рюриков, позвонил, и Анна Петровна появилась в двери с выражением полной готовности к исполнению дальнейших приказаний.

– Не торопитесь, – сказал Акимов. – Я здесь лечусь не первый год. Кому вы хотите показать жену?

– Да хотя бы Стебелёву. – Стебелёв был заведующим терапевтическим отделением.

– Нет, – сказал Акимов. – Такой Стебелёв есть у меня и дома. Мне надо, чтобы вы показали доктору Глушакову.

– Хорошо, – сказал Рюриков. – Но ведь доктор Глушаков – заключенный. Не думаете ли вы…