Прошла неделя – военный комиссар не приехал. Две недели… Месяц… Через три месяца медсестра пришла ко мне для разговора.

– Ах, какую я сделала ошибку! Надо было… Тут какая-то ловушка.

– Какая ловушка?

– Я не знаю какая, меня из комсомола исключают.

– За что же вас исключают?

– За связь с врагом народа, что выпустила из рук военный билет.

– Да ведь вы отдали комиссару.

– Нет, не так было. Я отдала вам, а вы – то ли комиссару… Вот это и выясняют в комитете. Кому я отдала в руки – вам или комиссару прямо. Я сказала – вам. Ведь вам?

– Да, мне, но я ведь при вас отдал военкому.

– Ничего этого я не знаю. Знаю только, что случилось ужасное несчастье, меня исключают из комсомола, увольняют из больницы.

– Надо съездить в поселок, в райвоенкомат.

– Потерять две недели? Надо было с самого начала так сделать.

– Когда вы едете?

– Завтра.

Через две недели в коридоре я встретил медсестру чернее тучи.

– Ну что?

– Военком уехал на материк, рассчитался уже. Теперь у меня хлопоты – новый билет. Я добьюсь, что вас выгонят из больницы, на штрафной прииск загонят.

– Я-то тут при чем?

– А кто же? Это ловушка хитрая – так мне и объяснили в МВД.

Я старался забыть об этой истории. В конце концов, никто меня еще ни в чем не обвинял и на допрос не вызывал, но память о полковнике Кононове окрасилась в какие-то новые тона.