Первый шофер. А то еще какие-то «Красные Шапочки» есть, «махновцы», «беспредельщики».
Первый шофер
Оперативник. Есть всего понемножку. Так где, ты говорил, телефон?
Оперативник
Картина вторая
Больничная палата
Картина вторая
Больничная палата
Больничная палата. Ветхие одеяльца с вышивкой «ноги» покрывают полосатые грязные матрасы, набитые хвоей стланика. Простыней нет. На гвозде – грязный «расхожий» халат, который надевает сейчас в рукава Гриша, санитар из больных. Коек двенадцать. Около крайней койки близ окна – врач. Пустой шприц, разбитые ампулы лежат прямо на одеяле той койки, перед которой стоит врач. Врач ищет пульс больного, проверяет пальцами рефлекс глаз и медленно закрывает его лицо одеялом. Пустые ампулы и шприц падают у койки, их подхватывает санитар Гриша.
Больничная палата. Ветхие одеяльца с вышивкой «ноги» покрывают полосатые грязные матрасы, набитые хвоей стланика. Простыней нет. На гвозде – грязный «расхожий» халат, который надевает сейчас в рукава Гриша, санитар из больных. Коек двенадцать. Около крайней койки близ окна – врач. Пустой шприц, разбитые ампулы лежат прямо на одеяле той койки, перед которой стоит врач. Врач ищет пульс больного, проверяет пальцами рефлекс глаз и медленно закрывает его лицо одеялом. Пустые ампулы и шприц падают у койки, их подхватывает санитар Гриша.
Гриша
Гриша. Экзитус?
Гриша
Врач. Экзитус, Гриша, экзитус. Архив номер три. Умер. Ну что ж. Огнестрельное ранение в живот. Пушкинская рана. И умер как Пушкин, потому что не было пенициллина. Пенициллина тогда еще не было, Гриша, вот почему Пушкин умер. В наше время никакому Дантесу не удалось бы… Флеминг, Гриша, тогда еще не родился. Ты знаешь, Гриша, кто такой Флеминг?
Врач
Гриша. Нет.
Гриша
Врач. Флеминг изобрел пенициллин. Ты знаешь, Гриша, что такое пенициллин?
Врач
Гриша. Да.
Гриша