Листок призывно развевался перед моими глазами, до этого привлеченными золотистой корочкой непревзойденно пахнущих хачапури.

– Добрый день, – я вежливо поздоровалась. – Хотела бы устроиться к вам на работу.

– Молдаванка? – Дато хмуро оглядел мою, очевидно, не внушающую ему доверия персону.

– Нет, – твердо ответствовала я, почувствовав в этом простом вопросе какой-то подвох.

Похоже, молдаване не пользовались здесь популярностью.

– Ладно, тогда переодевайся и начинай, вон там форму возьми.

Это было самое короткое собеседование в моей жизни.

Работа, как известно, сближает. Только справляясь с трудностями плечом к плечу, можно узнать человека.

К вечеру я выучила грузинский язык и знала о моих коллегах по ресторанному бизнесу всё.

Кроме этого, на всю жизнь обожралась хачапури, чашушули и аджапсандали.

Усталая, но довольная, с пхали и чахохбили в большом пакете, я отправилась отдыхать в единственное знакомое мне в столице место – на Павелецкий вокзал. Удобно устроилась там в зале ожидания и моментально заснула. В середине ночи меня укрыли пуховым платком какие-то цыгане.

Начиналась новая, прекрасная и удивительная жизнь.

«Мзиури»

«Мзиури»

Утром я вприпрыжку бежала по знакомому маршруту.

– Где ночевала, красавица? – спросил повар, стоя рядом с большой жаровней, где шипело умопомрачительной вкусноты мясо.

– У тети, – заученно ответила я. Не рассказывать же, что провела ночь в цыганском таборе на вокзале.

– Э, дорогая, маленькая ложь рождает БОЛШОЕ недоверие, – процитировал Дато Шелленберга, проявив изрядную проницательность. – Если негде ночевать, так и скажи.

Так на второй день пребывания в столице я повысила свой бомжовский статус до нелегального, обосновавшись на раскладушке в Грузинском культурном центре.