Тем временем надежды на успешный для Сербии исход войны не оправдались. Сербская армия потерпела ряд неудач, и уже 26 августа сербский князь Милан запросил державы о посредничестве в целях прекращения войны. Державы согласились и обратились к Турции с просьбой сообщить, на каких условиях может быть предоставлен Сербии мир; официально в этом участвовала и Ан­глия, неофициально же она побудила Турцию предъявить Сербии совершенно неприемлемые для последней условия заключения мира.

В ответ на это державы поручили Англии добиться от Турции месячного перемирия. Открыто отказаться от выполнения этого поручения Дизраели не мог. Гладстон, возглавлявший в Англии оппозицию против политики Дизраели, развил в Англии лицемерную кампанию против господствовавшего в Турции произвола и диких турецких зверств и сумел на этой почве нажить себе политический капитал - настроить общественное мнение Англии против Дизраели. Чтобы успокоить умы и помирить общественность Англии с Турцией, Дизраели придумал новый ход: решил сделать Турцию хотя бы фиктивно конституционной.

По указке английского посла был организован новый дворцовый переворот, Мурад V был свергнут и на его место посажен новый султан Абдул-Гамид, являвшийся сторонником Англии и формально не возражавший против провозглашения конституции.

Вслед за тем Дизраели, тогда уже получивший титул лорда и именовавшийся Биконсфильдом, выполняя поручение держав, официально предложил Турции заключить мир с Сербией на основе положения, существовавшего до войны; в то же время английские дипломаты передали новому султану тайный «дружеский совет» покончить с Сербией.

Этому совету Абдул-Гамид последовал. Под Дьюнишем плохо подготовленная сербская армия была разбита. Ей грозила гибель.

В этой обстановке царское правительство не могло не выступить в пользу Сербии, не рискуя навсегда потерять свое влияние на Балканах. 31 октября Россия предъявила Турции ультимативное требование в течение 48 часов объявить о перемирии с Сербией. Султан не был подготовлен своими английскими суфлерами к такому ходу, растерялся и 2 ноября принял требование ультиматума.

Биконсфильд забряцал оружием, произнес воинственную речь. Все это звучало грозно, но по существу к сухопутной войне Англия готова не была. Русское правительство поняло это и не пошло на попятную. Более того, Александр II, подстрекаемый воинственно настроенной придворной партией, во главе которой стояли его брат Николай Николаевич и сын Александр Александрович, 13 ноябри отдал приказ о мобилизации двадцати пехотных и семи кавалерий­ских дивизий. После этого Россия без потери престижа уже не могла отказаться от своих требований к Турции, хотя бы даже последняя их и не выполнила.