— Все, — прошептала она, и ее голос дрогнул. — Тебя. Моих родных. Поцелуи. Те поцелуи, которые я хочу пережить еще раз, когда мы снова встретимся с тобой.
— Не забудешь, — собравшись с духом, заверил я.
Поппи отвела глаза.
— Я где-то читала, что душа после смерти человека забывает свою жизнь на земле. Что без этого душа не смогла бы жить дальше, найти покой на небесах. — Ее палец начал вычерчивать узор на моей ладони. — Но я не хочу этого, — чуть слышно добавила она. — Я хочу все помнить.
Поппи взглянула на меня, и в ее глазах блеснули слезы.
— Не хочу забыть тебя. Мне нужно, чтобы ты был со мной — всегда. Хочу видеть, как ты проживешь свою жизнь. Уверена, она будет интересной и волнующей. Хочу увидеть твои фотографии. — Она сглотнула. — Но больше всего хочу помнить нашу тысячу поцелуев. Помнить все, что у нас было. Помнить и не забывать.
— Тогда я придумаю, как сделать, чтобы ты увидела их. — Налетевший ветерок покружил и умчался, унося ее печаль.
— Правда? — прошептала она с надеждой.
Я кивнул:
— Обещаю. Пока не знаю, как, но придумаю. И никто, даже сам Бог, меня не остановит.
— Я буду ждать. В нашей роще, — сказала Поппи и мечтательно улыбнулась.
Она устроилась поудобнее и, наклонив голову набок, прошептала:
— Вот и чудесно. Но только подожди год.
— Год?
— Да, — кивнула Поппи. — Я читала, что переход занимает год. Не знаю, правда это или нет, но если правда, то подожди год и потом напомни мне о наших поцелуях. Я не хочу это пропустить… что бы ты ни делал.
— Ладно, — согласился я и не смог ничего добавить, потому что держался из последних сил.
Пташки, перелетая с дерева на дерево, исчезали в цветущей кроне.
Поппи сплела наши пальцы.