Я засмеялась и застонала.

– О боже, папа! Передайте ему, что мне очень жаль и что потом я все объясню. Скажите ему, что я позвоню ему, как только смогу, хорошо?

– Не звони ему слишком рано. Мы в курсе. Дай ему немного времени. Все будет хорошо. Ты же знаешь отца. Он сначала взрывается, а потом задает вопросы.

– Да, я знаю. Большое вам спасибо. Я обожаю вас, девчонки.

– Мы тоже любим тебя, – сказали они хором, и я услышала в их голосах слезы.

Я повесила трубку и пошла в туалет, чтобы привести себя в порядок. И через час я садилась на свой рейс обратно в Лас-Вегас. Я возвращалась к Карсону.

Мой самолет приземлился в Вегасе в семь часов вечера. Я провела в полетах весь день и вернулась туда, откуда стартовала, и все же ход моей жизни резко изменился. Алекс отвез нас в аэропорт, поэтому я на такси вернулась домой, чтобы забрать свою машину. Точного адреса Карсона я не знала. Я первым делом поехала бы туда, чтобы проверить, дома ли он. Но если сегодня в «Трилоджи» его нет, надеюсь, ему позвонят по домашнему номеру, и я, таким образом, смогу связаться с ним.

Быстро вбежав внутрь, я приняла душ, чтобы смыть с тела усталость перелетов. Я вытерлась, надела чистые джинсы, черный кашемировый свитер и черные ботинки. Снова накрасилась, схватила пальто и снова выбежала за дверь.

Пока я ехала из своего района в сторону «Трилоджи», меня охватила паника. Что, если он передумал и решил, что я больше ему не нужна? Нет, этого не может быть, так ведь? Вряд ли все изменилось меньше чем за неделю? Он сказал, что я в его крови… и сейчас, и была все эти годы. По моей спине пробежала нервная дрожь. Он тоже был у меня в крови, и, зная это, я не могла прожить без него ни минуты.

Все это время он не был ни с одной женщиной. К моему горлу подкатился комок, и я не знала, смеяться мне или плакать: подумать только, ни у него, ни у меня не было секса с тех пор, как мы расстались друг с другом! Я была исполнена решимости – плюс к тому бурлящих гормонов – восполнить это первым делом сразу после того, как скажу ему, что хочу его.

О боже, что, если за последние пару дней, после того как он ушел от меня, он принял предложение Киры? Честно говоря, я бы не стала его винить. С другой стороны, она дала ему понять, что доступна, еще до того, как я вошла в его кабинет, и тогда он никак не отреагировал на ее заигрывания. Нет, сейчас об этом лучше не думать. Но моя голова была ясной, и смятение и чувство вины, омрачавшие все с тех пор, как я снова увидела его, исчезли. Он был мой. А я хотела принадлежать ему. Это все, о чем я должна думать прямо сейчас.