Мы выходим из машины.

– Я обедаю с ребятами в кафе сегодня в полдень, ты присоединишься к нам? – спрашиваю я, поднимаясь по лестнице.

Она напрягается, смотрит в пол, как будто ищет ответ у себя под ногами. Она растеряла уверенность в себе с тех пор, как я переступил границы нашей дружбы, и я чувствую горечь. Она замкнулась в себе, совсем не похожая на ту раскованную Лоис, которую я когда-то узнал. Я так хочу это исправить. Но не понимаю, как.

– Да, хорошо, – наконец говорит она.

Я чувствую странное облегчение, она улыбается и, не оборачиваясь, уходит. Я проверяю свои данные в студенческом реестре и возвращаюсь через три часа, чтобы забрать ее.

На аллее появляется Кирк, но, как только узнает меня, разворачивается и исчезает из моего поля зрения. Ненавижу этого парня. Каждый раз, когда я встречаюсь с ним, мои кулаки сжимаются, этот ублюдок должен заплатить за ее растоптанные чувства. Это из-за него я сделал то, что сделал, и теперь злюсь еще больше. Моя жизнь была тихой и размеренной, пока в ней не возник он. Я с трудом успокаиваюсь и улыбаюсь, увидев, как Лоис выходит из здания.

– Такое впечатление, что я пропустила целый семестр всего за два дня, – ворчит она, следуя за мной в кафетерий. – Ужасное утро, я вообще ничего не соображаю.

– Рождественские каникулы хуже всего, – произношу я, толкая большую стеклянную дверь.

Мы наполняем подносы едой, и идем к друзьям.

– Эй! Ло-о-оис! Ты жива! – приветствует ее Льюис.

Он хочет обнять ее, но замирает, расставив руки.

– Ты все еще заразная?

– Да, очень! – сообщает она, чтобы избежать его нежностей. – Лучше держись от меня подальше. Очень далеко.

Он отступает на шаг, вытягивая руку перед собой.

– Еще дальше, Льюис.

– Ага, сейчас.

– Я пытаюсь защитить тебя! – она принимает серьезный вид. – Я никогда в жизни так не болела и не хочу, чтобы ты тоже через это прошел.

Она бьет себя в грудь, показывая, как ей было плохо.

– Она такая заботливая, – усмехается Дон, хрустя чипсами.

– А ты, Лейн? Как тебе удалось не заболеть? – интересуется Адам.