Светлый фон

— Жадность, Тима. Она такая.

— Кстати о замках. — Егор тут же напрягся. Выпрямил спину и перевёл настороженный взгляд на Тиму. — Что там с нашим сталкером? Известно что-нибудь?

Если бы...

Гордеев сходил с ума от одной мысли о том, что этот гандон просто испарился! И злился на то, что Муха запретила ему разбираться с этим мудаком самостоятельно. Она была твёрдо убеждена, что её мать решит этот вопрос так, как нужно.

В итоге они потеряли время. Не трудно догадаться, что Федя, поняв, что его поймали на горячем, просто залёг на дно. Крыса. Где-то заныкался и выжидает. Только, чего?

— Нет, — цыкнул, качнув головой, — нихера не известно.

— А предки его?

— Его предки ещё год назад в Испанию свалили на пмж. Не удивлюсь, если он под мамашину юбку прятаться полетел.

Тимоха усмехнулся и, бросив ремонт замка, уселся на небольшой старый диванчик, накрытый таким же старым пледом.

— Дааа... во дела... кто мог подумать вообще, что эта тварь так далеко зайдёт?!

Гордеев прыснул, сдерживая смех. Кто? Сам Егор, например. Мог. Должен был. Обязан был догадаться, что всё это не спроста. Федя с тараканами. И они в его башке исполняют танцы похлеще, чем у Егора.

— Не надо было слушать Муху. Надо было по горячим следам этого ишака искать. Тогда бы, может, не успел слиться.

— Ты ей про фотки рассказал? — друг достал сигареты и перехватил у Егора протянутую зажигалку.

— Ты рассказал...

На несколько секунд в гараже повисло молчание. Недосказанность витала в тяжёлом и слегка влажном воздухе.

— Да правильно сделал, что рассказал! Ты бы целую вечность молчал! Не заебался кивать гривой на обвинения?!

И Тима был прав. До охерения. Каждое слово до рези в глазах. Ведь у Егора даже в планах не было рассказывать ей о том, что его вины в том случае не было.

Хотя... была.

Ведь это он впустил в свой дом эту мразь. Он недосмотрел...

И просто привык быть виноватым. Привык воспринимать её осуждения и наговоры как должное. Ведь не будь этих претензий, у него бы не было повода пересекаться с Мухой. Не было бы тех перепалок, от которых он дышать начинал заново.