— Но… — начал один из девятки.

— Никаких теперь "но". Теперь все мне будут подчиняться. Все существа всех уровней. Как говорят земляне, я ваш новый Бог. Единственный и неповторимый. Только помогать людям я не буду. Я буду вытворять с ними невероятные вещи. Так что твои уроки, Вольеторд, не прошли для меня даром. Только ты меня не обучил, ты мой аппетит лишь подразнил. Но не переживай, я обязательно порву кому-нибудь также руки, как и ты порвал Алисе. И таких бедненьких будет не одна, а миллионы. Ведь ненависть тоже сильное чувство, и оно для меня очень вкусное и восхитительное. А ненависть, смешанная со страхом — самое волшебное блюдо. Но твоя сладкая любовь, Алиса, переплюнула своим вкусом все, что я когда-то с упоением поедал.

Я не могла спокойно смотреть на Амаранта и чувствовать то некогда приятное и волнительное биение сердца. Мне хотелось плюнуть ему в лицо ядом, возникшим от моей злобы и обиды, и чтобы этот яд пробурлил все великолепие на его лице и обнажил его настоящую, эту уродливую лицемерную рожу, которая долгое время таилась за прекрасным лицом. Губы, на которых до сих пор пылал след его поцелуя, гноились и чернели. Сердце захлебывалось бушующим океаном обиды и предательства. Нервы тряслись от ужасающей правды, продолжающей свирепо разрывать мой мозг.

— Ты не бог, ты чудовище! — прокричал Веастер.

Амарант яростно взмахнул обеими руками, и внезапно Веастера, Бомарли и остальных бывших друзей прижало к стене. Точно так же, как когда-то прижало Вольеторда.

Сорвавшиеся из стены нити плотно покрывали все их тела. Не только руки и ноги угодили в тугой плен — каждый сантиметр был плотно обвит кровожадной нитью.

Одна Даша продолжала лежать без сознания. И мы с Адамом стояли ошеломленные. Даже Ильтаннос не мог раскрыть пасти и не сводил потрясенного взгляда с Амаранта. Восторженная улыбка Амаранта стала самым ярким лучиком света в этом помещении.

Мне стало мерзко смотреть на счастливого Амаранта. Мне стало мерзко слышать его ликующий голос. Мне стало мерзко осознавать, что он главный кукловод этой безумной игры, которую он исполнял с невероятным восхищением. Он наслаждался, обманывая нас и манипулируя нами. Он наслаждался, жонглируя нашими эмоциями и мыслями. Он наслаждался с особым упоением, дёргая за нитки по моему сердцу, наполняя его ложной любовью, которая стала ему необходима для собственного восхождения. Я внесла тоже главную горечь в нашем поражении. Ведь именно я привела его в сознание. Не будь этого чертового проклятого поцелуя, он бы не отобрал обманом душу Вити и с помощью ее не забрал лихом силу внутри Вольеторда.