Горькое отчаяние рыдание разрывало мои легкие от воспоминаний недавнего. Лучше бы я страдала по невзаимной любви к мальчику из соседнего класса, чем стала бы куклой этого ненормального жестокого демона. Моё измученное тело пылало от боли, оставленные огромные укусы и следы острых зубов на плечах, руках и ногах кипели жаром, а внутри словно смяли в клочья все внутренности. Челюсть застыла, я не могла открыть своего рта, чтобы выпустить душераздирающий крик. Пальцы, затянутые сеточкой линий, теперь полностью покрылись фиолетовыми синяками. Мне было тяжело шевелиться. Даже катившаяся слеза словно налилась свинцом и расплавляла своим огненным следом кожу.

Мне было мерзко и противно от всей ситуации. Но я терпела. Ведь я продала свою душу ради спасения мира.

Кто знал, что моя любовь к демону — моя самая роковая ошибка?!

Будь он человеком, на Земле его бы давно посадили за это! И называли бы маньяком, извращенцем, насильником!

Но здесь в Аду он Властитель, который может делать, что угодно…

Амаранта в зале не было. Он куда-то отлучился. Теперь я внимательно подслушивала каждый его разговор, назойливо лезла в его дела и пыталась понять его политику. Но он не давал мне никаких ответов, разговаривал с демоническими существами на незнакомом языке или вообще мысленно…Он не хотел погружать меня в дела Ада и всего мира. Стоило ему только увидеть мое любопытное лицо, так сразу мое горло сдавливали крепкие ледяные невидимые пальцы, разнесенные после взмаха его руки.

Единственное, что мне удалось выяснить — души людей попадают в Ад, и сам Ад стал вершиной вселенной.

Амарант первый раз за все мое время пребывания оставил меня одну. Но нанял охрану — ганеры бродили по залу и не сводили с меня своих блестящих внимательных глаз. Стоило мне приподняться дрожащими ватными ногами, чтобы поудобнее сесть — так они напрягались и готовились схватить меня.

Иногда этот зал посещала свита Амаранта. Незнакомые демоны, похожие на гуманоидных козлов. Я не знала их имен и что они говорили, потому что беседовали они с Амарантом на чужом языке. И они тоже неотрывно наблюдали за мной.

Раньше, когда по этому залу бродило много разных тварей, я пыталась сдерживать слезы, не ломаться под тяжелой силой грусти и разочарования, старалась показывать этим существам, что я не слабачка и буду дальше терпеть эту пытку каждым обнаженным и накаленным до предела нервом. Но сейчас я плакала. Мне было жаль саму себя.

— Девчонка глупая! Глупая! Глупая!

Резко ворвавшийся в тронный зал верный прислужник Пэйамаго подбежал ко мне и начал противно шевелить своими десятью щупальцами. В этом приглушенно-мрачном свете он напоминал растянутого осьминога.