Амарант закатил глаза:

— Алиса, я темный дух, я не человек. У меня по-другому работает сознание, у меня совершенно иная психология и философия. Я существо, чья натура соткана из жестокости, желания властвовать и иметь бескрайнюю силу. Я именно таким образом проявляю к тебе свои чувства.

Получается, он чуть ли не вырывает зубами мою кожу, он со всей свирепой жестокостью меня насилует, он запрещает мне чуть ли не сделать лишний громкий вдох, когда мучают душ умерших людей — и это проявление его любви! Да он совсем…настоящий демон…

— А когда я жила на Земле, ты по-другому проявлял свои чувства! — тоскливо воскликнула я. — Ухаживал, заботился, избавлял меня от боли!..

Помню, как он снял жар, когда я заболела. Как он отключал ганера, когда тот нападал на меня…Как он одним прикосновением избавлял меня от обычной человеческой злости насчёт несправедливо поставленной оценки.

Кошмар, когда-то я настоящей проблемой считала двойки по математике! Лучше бы и дальше так считала! Лучше бы моя жизнь продолжалась в том русле, в котором истинной проблемой были несчастные циферки, за которые меня унижали родители.

— Потому что мне нужно было заставить тебя полюбить меня. — накручивая на свои пальцы мои волосы, шептал Амарант. — Ты думаешь, я невнимательно смотрел земные фильмы, которые ты мне показывала? Я запоминал каждое слово, каждый поступок и повторял то, что делали те парни на экране. Я знал, как работает твоя психика и как можно сломить твое сердечко, заставить его учащенно биться, когда ты будешь думать обо мне.

— Ах ты… — от возмущения перехватило дыхание.

Амарант кивнул:

— А делал я это, не только зная, что ты мне пригодишься для восхождения, но и потому что мне очень сильно нравилась твоя энергия. Когда ты влюблена, она такая сладкая, такая вкусная, такая манящая. Она стала для меня наркотиком. Я не страдал из-за слабости и усталости, я их не испытывал. Я просто получал наслаждение, упиваясь твоими чувствами.

— Ах ты… — отчаянно простонала я, но он не дал мне до конца высказать свое возмущение.

— Жаль, что она сейчас горькая. У меня ломка. Но, несмотря на эту горечь, меня все равно к тебе тянет. Я с трудом себя сдерживаю, чтобы тебя не съесть.

Пульсирующее от ужаса сердце подскочило к горлу.

— Даже твои горькие отчаянные слезы мне очень нравятся.

Он широко раскрыл рот, продемонстрировав свои блестящие клыки, — и слава богам я успела вовремя закрыть глаза. Ощутила, как его длиннющий язык нагло проскользнул по моему веку, слизывая застывшие слезы. Фетишист самый настоящий!

— Прекрати! — крикнула я и оттолкнула его от себя.