– Что я скажу твоему отцу? – переживала, выходя из такси, мама. Мы подъехали к дому.

– Ты знаешь, что сказать, – ободрила я ее и поторопила.

Мы поднялись домой. Я воспользовалась моментом и прошлась по комнатам. Везде порядок, как всегда, только как-то чуждо. Раньше, кажется, было светлее и теплее. Просто папы не хватает, для полноты, – отдернула я себя.

Мама стояла у меня за спиной в прихожей и молчала. Я повернулась, – она улыбнулась.

– Дом, милый дом, – шепнула мама. – Он пуст без тебя. Возвращайся скорее, – вытерла мама слезу.

– Я вернусь, – обняла я свою любимую мамочку. Вернусь, потому что меня здесь любят и ждут мои родители,… которых я почти потеряла,…которых я могла никогда не обрести.

Дядя Миша спал в машине, когда я постучалась. Как я предполагала, он меня не узнал. У меня сейчас длинные волнистые волосы, а Лиля и длинные волосы были когда-то понятиями несовместимыми. По крайней мере, так было раньше. Дядя Миша узнал маму, которая увязалась меня провожать, и слава Богу. Я забыла, что для всех я пропала без вести – умерла. Он впустил нас. Мама рассказала ему, что я нашлась, но мне очень нужно прямо сегодня в рязанскую область. Он долго удивлялся, разглядывал меня, но, как и предполагалось, не отказал. Я обрадовалась, что почти запрыгала от радости на заднем сидении. Еле выпроводила просившуюся со мной маму из машины, и мы тронулись. С собой была одна сумка, в которой лежали узбекское платье и украшения, на всякий случай. На спидометре была отметка 100, но моя душа, казалось, ехала всю дорогу в обгоняемых нас машинах.

– Дядя Миша, – обратилась я тревожно, – а побыстрее, нельзя? – через час стемнеет. Я чувствовала тревогу, боялась, что если не увижу его, в ближайшее время, то произойдет непоправимое. В последнее время я ничему уже не удивляюсь. Если раньше я совершенно не знала, чего хочу, то сейчас, как никогда, боялась не успеть, занять свое законное место в жизни.

– Если побыстрее, боюсь, мы на одних колесах до места доедем, – сказал дядя Миша через плечо. Его «Волга», наверное, старше меня. Он всю жизнь на ней ездит.

Через пять часов подъехали к Шацку. На часах было почти десять часов вечера. Дядя Миша спросил, куда поворачивать дальше. Тут-то и загвоздка. Не помню точное направление. Все дома похожие друг на друга, все белые. Сначала плутали на чужой улице, потом решили свернуть на следующем повороте. Я искала глазами серые высокие ворота и крышу дома с балконом. Напротив, у соседнего дома, должен стоять оранжевый КамАЗ. Я паниковала – неужели не найду. Вскоре мы проехали мимо курящего мужчины в знакомой рыжей дубленке. Мое сердце будто остановилось. Я не могла его не узнать – это был Костя. Только на фоне синих ворот, и оранжевого КамАЗа напротив не было. Я могла поклясться, что это был он.