Однако делать нечего. Облачился правитель в парадные одежды и пошёл приветствовать подземного владыку.

Подошёл он к золотому трону, поклонился Саинибу, спрашивает у него, как война с небесными богами закончилась и получил ли Саинибу свою долю винных ягод.

— Всё хорошо,— ответил тот.— Боги неба сначала отказались поделиться со мной ягодами, затем пришёл Индра, главный бог, и мирно уладил наш спор.— Говорит это Саинибу, а сам по сторонам смотрит, будто ищет кого.— А где же мой сын? Почему он не вышел ко мне?

Испугался Шагба, побледнел и произнёс с великой печалью в голосе:

— О могущественный Саинибу! Твоего сына уже нет в живых.

— Как это могло случиться?! — закричал Саинибу, вскакивая с трона.

— Успокойся и выслушай меня, великий Саинибу,— произнёс Шагба дрожащим голосом.— Несколько дней назад с неба пролился кровавый дождь и упала твоя голова. Я приказал сложить погребальный костёр и предать её огню. Юноша, узнав о таком печальном событии, бросился в огонь, и пламя поглотило его.

— Ты, должно быть, сумасшедший! — гремел разгневанный Саинибу.— Разве ты не видишь меня стоящим перед тобой живым и невредимым? О какой отрубленной голове ты болтаешь? По твоей просьбе я оставил здесь любимого сына, и ты своей жизнью заплатишь мне за его смерть...

Не помня себя от страха пал правитель Шагба в ноги Саинибу и стал молить его о пощаде.

— Великий и могущественный владыка подземного мира,— говорил он,— твой сын умер, но в его смерти я ничуть не виновен... Прошу тебя, не лишай меня жизни! Возьми мои земли, моё золото и серебро, моих слуг и мой скот. Сделай меня своим рабом, но только не убивай...

— Встань и посмотри, кто я есть на самом деле,— раздался вдруг тихий и спокойный голос, нисколько не похожий на голос разгневанного божества.

Правитель Шагба осторожно поднял голову и оглянулся вокруг. Не было ни золотого трона, ни подземного владыки, ни многолюдного каравана. Он лежал на земле неподалёку от своего замка, распростёршись перед пнём, на котором сидел бродячий факир.

И тут правитель понял, что всё минувшее было только наваждением, сотворённым Чюльбо. Красный от гнева и стыда, он хотел крикнуть стражу и тут же предать факира мучительной казни. Но ведь в руках у того была охранная грамота, подписанная самим Шагбой. Поэтому, ничего не сказав, удалился правитель в свои покои и долго потом стыдился показаться на глаза людям.

А простой народ с этого времени ещё больше полюбил бродячего факира Чюльбо, заставившего надменного правителя валяться у него в ногах и униженно просить о пощаде.