Голосом рабов.

В ту ужасную секунду Тайри была всеми этими израненными, замученными женщинами. Она была их болью, их страданием, их храбростью. Их слезами и их отчаянием.

Тайри была детством, поруганным, украденным, сиротливым.

Она была согбенной спиной, разбитыми мечтами, безмолвными мучениями, долгими ночами одиночества.

Она была зовом о помощи, который никто не слышит, криком, на который никто не обращает внимания.

Тайри была миром, таким, какой он есть, но каким мы отказываемся его видеть.

114

114

Странные звуки вырывают Изри из сна. В одних трусах он идет через бесконечный коридор. Чем дальше он идет, тем громче становится шум. Он останавливается перед дверью в ванную, прикладывает ухо к дереву.

Вздохи, стоны боли… Он задерживает дыхание, осторожно толкает дверь, которая открывается со зловещим скрипом. Помещение погружено в темноту, Изри нащупывает выключатель. Когда загорается свет, у него перехватывает дыхание.

Кровь. Повсюду кровь. На полу, на стенах и даже на потолке.

Помещение огромное. Душевые, насколько хватает глаз.

Он продвигается меж фарфоровых ванн, среди запаха крови, запаха смерти. В самой глубине он видит Маню. Горло перерезано, взгляд неподвижен. Когда он говорит, кровь хлещет у него изо рта.

– Слишком поздно, сынок…

– Нет! – кричит Изри.

Чья-то ладонь хватает его за руку. Он оборачивается и оказывается лицом к лицу с Тамой. Она улыбается и вдруг втыкает лезвие ему в живот. Изри падает на колени.

– Ты и правда думал, что я тебя люблю? – шепчет она.

Изри с криком просыпается.

Каждую ночь преследуют его одни и те же кошмары. Одни и те же ужасные сны.