Вот в таком задумчивом настроении, все еще терзаясь неуверенностью, в восемь часов он спустился вниз, чтобы присоединиться к Холбрукам в ресторане. Ясно, он не был настроен на веселье, и тем не менее в подобных обстоятельствах было поразительно и, несомненно, достойно похвалы то, что он, не желая навести тоску на окружающих, отбросил в сторону личные проблемы и оживленно отреагировал на приветствие друзей. Берт был в превосходной форме, как никогда, а стоило ему бросить взгляд на Дорис, как он сразу понял, что она переживает один из тех периодов, когда в ней чересчур бурно кипят страсти. Она подготовилась к вечеру тщательно, выбрав короткое белое платье без рукавов, с низким вырезом, расшитое мелкими хрустальными бусинами. Оно выглядело именно тем, чем было, – весьма дорогим воздушным нарядом – и очень ей шло, о чем Дорис знала.

Затянувшийся роскошный ужин еще больше оживил Мори, а когда после десерта – вкуснейшего компота из ананасов и хурмы, поданного с плоскими индийскими лепешками, – принесли кофе и коньяк, Мори понял, каким был идиотом, что весь день куксился и переживал. Сейчас его больше ничего не заботило. Вскоре они отправились в бальный зал, и там старик тоже все организовал по высшему разряду. Шампанское в ведерке со льдом, усыпанный орхидеями столик на краю танцпола, напротив сцены, окаймленной пальмами, где расположился оркестр в алых пиджаках.

– Мы любим смотреть, как веселится молодежь, не правда ли, мамочка? – усаживаясь за стол, заметил Холбрук сентиментальным тоном, вызванным несколькими двойными порциями коньяка. – А ты что же, Берт, не смог найти себе хорошую партнершу?

– Я нашел бы, па, только, к сожалению, не могу с вами остаться, – сказал он, подмигнув Мори. – Мне нужно отлучиться по делам.

– Выпей капельку шипучки перед уходом.

Хлопнула пробка. Все выпили по бокалу шампанского. В зале приглушили свет, оркестр заиграл вальс. Берт поднялся со стула и отвесил Дорис театральный поклон, выставив на всеобщее обозрение две толстые, тугие ягодицы, словно две полные луны.

– Могу ли я воспользоваться семейной привилегией и удостоиться чести, мисс Холбрук?

Они протанцевали первый танец как брат и сестра, а затем, осушив второй бокал шампанского, Берт бросил взгляд на часы.

– Боже правый, мне пора двигать, а то не оберусь неприятностей. Желаю хорошо провести время. Пока, пока!

– Только не задерживайся слишком поздно, Берт, дорогой, – с укоризной произнесла миссис Холбрук, – как вчера, например.

– Не буду, ма. – Он нагнулся и поцеловал ее. – Только давай оба скажем, дорогая, что Берт уже большой мальчик. Увидимся утром, бодрыми и в добром здравии.