После завтрак Юля и Мариша решили пойти в ювелирную лавку. Юля хотела купить подарки бабушке и маме, а Мариша маме и свекрови.

— Ну, вот. Сегодня уже будем в Кизинке. Потом Майкоп, а потом ты домой отправишься. И всё в твоей жизни потечёт, как прежде. — Сказала Мариша, когда они вышли из лавки.

— А я и не знаю, хочу ли я что бы в моей жизни всё потекло, как прежде, — вздохнула Юля. — Я не представляю, как буду жить без Сарука.

— Если тебе без него плохо будет, ты всегда сможешь вернуться в Горушанд. — Успокаивала её Мариша.

Они поравнялись с харушем в тот момент, когда два черноволосых мальчика ссорились, толкая друг друга.

— Это моя конфета! — налетал один на другого. — Отдай‼

— Нет, моя! — кричал тот, что был чуть выше ростом первого.

Высокий толкнул того, что пониже со всей силы и тот налетел на Юлю. Юлька не ожидала такого сильного толчка и, не удержавшись на ногах, упала.

— Что вы делаете, бесстыдники вы этакие! — Симпатичная черноволосая девушка поспешила к Юле. — Прости моих бестолковых братьев, сиятельная госпожа!

Она наклонилась к Юле, загораживая её от Мариши. Помогла ей подняться и в этот момент бросила ей в лицо щепотку пудры жёлтого цвета. Юлька вдохнула пудру и почувствовала лёгкое головокружение. Слегка пошатнулась. Девушка придержала её за локоть.

«Кого любила, того забыла. Кого забыла, того не вспомнишь», — прошептала девушка.

— Не сердись на них, добрая госпожа! — отряхивала она Юлину юбку. — Они не со зла!

Потом шагнула к отбежавшим в сторону мальчишкам и отвесила каждому из них подзатыльник.

— Зачем же ты их бьёшь, если они не со зла!? — Юлька подошла к девушке поближе.

— Да как же их не бить! — воскликнула девушка. — Вот так каждый раз! Стоит на улицу выйти — обязательно набедокурят! А ты в извинение, госпожа, возьми вот конфеты.

Она подала Юле маленькую плетёную корзиночку с конфетами. Мальчишки жадно смотрели на сладости.

— Это ведь конфеты твоим братьям куплены, да?

Девушка кинула.

— Не люблю я конфеты, — сказала Юля. Конфеты она, конечно, любила, но ей было жалко сорванцов, которые не спускали глаз с корзиночки.

— Тогда, может, Сарука угостишь?