- Мы совсем рядом с поместьем, - добавила Сабрина. – И кажется нас заметили.

У лагеря копошились темные фигуры. Некоторые из них уже бежали к ним.

13

Хрясь!

Бах!

Вжих!

Баммм!

Мимо со скоростью пули пролетали какие-то обломки, камни и куски мусора, а однажды с гулом пронеслась связка больших чугунных болванок, видимо, служившая для подъемника грузилом. Алина каким-то чудом успела отклониться, иначе бы ей размозжило голову. Руки уже онемели и сползали вниз по канату, оставляя кровавый след. Пару раз она пыталась оседлать канат, как учили в школе, но на скорости это было нереально, да и стенки тоннеля были слишком близко, чтобы вытягивать в их сторону коленки. Можно было остаться без коленок.

Тоннель стал узким, наверно, вырубленным под размер оставшейся внизу платформы, и Алина мельком подумала, что если сверху свалится еще какое-нибудь грузило, то уклониться уже не получится, и ее просто размажет по шахте тонким слоем.

Она глянула вверх, успела заметить, что светлое пятно выхода уже совсем рядом, и тоннель тут же кончился. Веревка дернулась, застряв в подъемном блоке. Алина взлетела вверх тормашками, ударилась о потолок и полетела кубарем в сторону.

Это было чертовски больно.

Она лежала на полу и разглядывала тусклые лампы на потолке.

Все тело казалось одним большим ноющим синяком.

Она с трудом перевернулась на бок, встала на четвереньки и, наконец, поднялась на ноги, держась за стену.

Все было не так страшно, как представлялось. Длинная ссадина на боку, большой синяк на бедре и содранная на ладонях кожа.

Стояла гулкая тишина.