– Ты б ещё дольше в телефон повтыкала – вообще бы опоздала, – отозвался папа.

Варя недовольно поджала губы. Папа дружелюбно улыбнулся и коснулся Вариного носа костяшкой указательного пальца:

– Не куксись. Ну скажи ещё, что я не прав.

– Прав… – смиренно выдохнула Варя, поправляя шапку и проверяя рюкзак.

– Сколько у тебя уроков?

– Шесть, как обычно.

– Позвони мне. Я тебя заберу, – видимо, кивок получился недостаточно убедительным, потому что папа повторил ещё раз, жёстко, с нажимом: – Обязательно позвони.

– Хорошо, пап! – Варя вынырнула из машины, напоследок помахав отцу ладошкой.

Он с какой-то усталой улыбкой поднял раскрытую ладонь в ответ.

В школе было шумно, и Варю едва не закружило в водовороте первоклашек, торопливо переобувавших валенки и ботинки. Пару раз Варя чуть не врезалась в широкие спины отцов в чёрных куртках, промямлила извинения, поздоровалась с вахтёршей, забежала в раздевалку. Преодолев четыре плотных стены пуховиков и дублёнок, скинула куртку, переоделась, переобулась и, на ходу разглаживая платье, выскочила к стенду с расписанием.

День выходил из-под контроля: все математики на сегодня им почему-то убрали (видимо, у Ольги Николаевны опять проявились дела сердечные), первым уроком доставили физкультуру, а последний убрали вообще.

Настроение у Вари пропало.

Физкультурная форма смиренно лежала дома на полке, ещё ни разу не надёванная после каникул, радость от пятницы, очевидно, осталась там же. Всё, что сейчас ощущала Варя: жгучее желание набрать папу, соврать, что они не учатся, и провести весь день дома. Вокруг вдруг стало совсем неуютно.

От физкультуры удалось отговориться без двойки. Варя поймала Екатерину Сергеевну у самой вахты и, состроив самую жалобную мордашку, сослалась на самочувствие. Екатерина Сергеевна, прищурившись, окинула Варю цепким взглядом серых глаз, а потом махнула:

– Ой, Ветрова… Ну не ходи.

Варя просияла и вошла в зону спортивных раздевалок. Рюкзак небрежно полетел на оттёртый до ослепляющего блеска холодный подоконник. Подумав, Варя не стала садиться на скамейку, а взгромоздилась на подоконник рядом с рюкзаком, по-детски болтая ногами. Женская раздевалка была распахнута настежь и абсолютно пуста, Варя глянула на время и фыркнула:

– Конечно, дамам неприлично приходить к первой физре.

Из мужской же доносились какие-то нечеловеческие вопли, грохот, смех и отборнейшие ругательства, выражавшие сомнение, недоумение, шок и бурную радость. Было очевидно, что такой ажиотаж вызван возвращением Артёма в родные пенаты. Со снисходительной усмешкой мотнув головой, Варя поёрзала на подоконнике и открыла недочитанный детектив про убийцу на спор. Она не успела ухватить ни строчки – дверь мужской раздевалки вдруг распахнулась с таким грохотом, как если бы её с ноги вынесли с петель. Варя подпрыгнула и испуганно подняла глаза.