Вика, стоя в ванной, озадаченно рассматривала белую блузу, скроенную по типу мужской сорочки, которую она, торопясь первой занять ванну, не глядя вытащила из сумки, и не понимала, как рубашка вообще там оказалась, ведь блуза была велика, и Вика использовала ее только в качестве домашней одежды.

«Черт, это же Ракеш собирал сумку», — вспомнила она и решила: — «Ну и ладно. Сам собрал, сам пусть и расхлебывает».

Вика вышла в комнату и осмотрелась — спальня была пустой.

— Ушел! — воскликнула Вика и упала на кровать. — Догадался, что ему здесь не место. Вот и хорошо, — сама себя убеждала упрямица.

После длительное поездки в авто, Вика вытянулась на покрывале, чувствуя как напрягается каждая мышца и это было приятно. Закинув голову, она рассматривала резные своды арок перед окнами, затем резко перевернулась на живот и, подперев рукой подбородок, стала смотреть на блестящее под яркими солнечными лучами озеро.

— Ты где предпочитаешь за… — начал спрашивать Ракеш, уже полностью одетый выходя из второй ванной, и запнулся, увидев лежащую на широченной кровати хрупкую девушку в тонкой, сползшей с одного плеча рубашке, задравшейся и приоткрывшей лихорадочно блестящему взгляду нежные округлые ягодицы, прикрытые белым трикотажем трусиков. И без того осипший голос, почти совсем пропал, а в горле пересохло от представшей картины. Ему хотелось почувствовать бархатистость кожи Вики, и рука сжалась в кулак от невозможности осуществить желаемое. Время утекало сквозь пальцы, а от назначенной в Дели встречи зависело слишком много судеб и в первую очередь — судьба его и Вики. Ракеш откашлялся, стараясь вернуть способность говорить, но горло саднило все сильнее, а воспаленные связки отказывались служить. — Так где ты хотела бы позавтракать? — отводя взгляд от жены и тоже рассматривая озерную гладь, спросил он.

— Я не завтракаю. Лучше погуляю по отелю. Когда еще раз увижу что-то подобное? — Вика говорила, а сама внимательно наблюдала за мужем, совершенно забыв о том, что полуодетая, она лежит на кровати в одной комнате с мужчиной, от которого сама же себе велела держаться подальше. Вика смотрела на Раджа и ей категорично не нравилось то, что она видела. Не нравилась его бледность, не понравилось, что он, передернувшись, как от озноба, потянулся за пиджаком, не прошла мимо внимания и сиплость его голоса, утратившего бархатистые мурлыкающие интонации. С губ едва не сорвался вопрос о здоровье Ракеша, а также предложение никуда не ходить, заказать завтрак в номер и немного задержаться в гостинице, чтобы дать покой и возможность оправиться уставшему организму, но она одернула себя, напомнив, что ее беспокойство может быть неверно истолковано.