Вика положила прохладную ладонь на лоб мужа, а он положил голову ей на грудь, нехотя потягивая лекарство.

— После лета наступает осень, — продолжала она, баюкая и стараясь отвлечь Ракеша, чтобы он выпил все до конца. — Она пахнет грибами, дождями и опавшими листьями. Только осенью небо бывает синее-синее и кажется еще более ярким на фоне золота и багрянца листьев. Допил? — Вика взяла из рук Ракеша пустой стакан, поставила его на тумбочку и аккуратно уложила мужа на подушки, до подбородка укрыв теплым одеялом. — Теперь, лежи.

— А ты продолжай, — попросил он, устраиваясь поудобнее.

И Вика продолжила. Она рассказывала, как искрится под солнцем только что выпавший снег. Как он скрипит под ногами, когда усиливается мороз, а ослабевая, одевает деревья, каждую веточку, каждую иголочку сверкающим инеем. Как захватывает дух, когда летишь с крутой горки и как весело кататься на коньках. Как утром, после сильного снегопада, выходишь из дома и протаптываешь узкую тропинку в снежной целине, чувствуя себя первопроходцем на северном полюсе.

Вика рассказывала, время шло, жар постепенно начал спадать, и когда снова измерила температуры, то столбик остановился на отметке тридцать восемь и пять.

— Расскажи еще. Расскажи о себе, о семье, — попросил Ракеш, когда Вика замолчала.

— Тебе будет неинтересно. Спи. Необходимо отдохнуть, но для начала переоденься, — она достала из чемодана домашние брюки, футболку и положила их на кровать. — Переодевайся, я выйду.

Покинув спальню, Вика, чувствуя что ее ждет долгая ночь, позвонила в ресторан отеля и попросила принести кофе. Когда она вернулась, Ракеш уже успел сменить одежду и забился под одеяло. Вика снова присела на край кровати, подала мужу лекарство, а когда он его выпил, снова начала перебирать волосы, убаюкивая легким массажем.

— Спи, — прошептала она и коснулась губами лба, когда Ракеш, заснув, начал дышать ровно и глубоко. Зазвонил телефон. Чтобы не разбудить мужа, Вика вышла в гостиную. — Немного спала, — ответила она на вопрос врача, затем молча выслушала, что знакомый доктор все еще на операции и неизвестно когда освободится, да и после окончания операции, скорее всего, уже будет неспособен куда-то ехать. — Он сейчас спит. Надеюсь, что температура еще понизится и необходимости во враче не будет, — доктор разделил эту надежду и постарался ободрить Вику. — Если завтра утром не поднимется, мы выезжаем домой. К вечеру должны приехать. Пожалуйста, приходите, — попросила она, а потом, немного помявшись, спросила: — Если, вдруг, ему будет хуже, могу я вам позвонить? — выслушав заверения, что доктор в ее полнейшем распоряжении в любое время суток, Вика закончила разговор и устало потерла виски — голова уже плохо соображала, ужасно хотелось спать, но подобную роскошь она не могла себе позволить, зная, как непредсказуемо может развиваться болезнь. — Скорей бы принесли кофе, — пробормотала она и в это же время, как по заказу, в дверь постучали.