— Глупая, для тебя! С Днем Рождения! — повернувшись, воскликнула Айрин и, обняв, расцеловала ее в обе щеки. — Что ты сделала с волосами?! — оторопело спросила она.

— Ничего, — равнодушно пожала плечами Вика, — просто выпрямила. С чего вдруг такая честь? Еще вчера ты не хотела меня видеть.

— Извини, я не имела никакого права портить тебе праздник, — покаялась Айрин. — Обещаю, что сегодня буду делать все, что захочешь! А после кофе с тортом поедем в торговый центр выбирать подарок! Кстати, — отворачиваясь обратно к торту, продолжила она, — во дворе тебя уже ждет подарок. И не трогай глазурь. Я все вижу!

Вика отдернула руку от миски и, взмахнув хвостом, исчезла из кухни.

— Считай, что меня уже нет, — донесся до Айрин ее голос.

Сгорая от любопытства, Вика выскочила на крыльцо и застыла на месте с заалевшими щеками — во дворе, около бассейна, стоял сияющий под горячими лучами полуденного солнца ярко-красный спортивный лексус, а рядом с ним — не менее сияющий Ракеш.

Самые противоположные мысли, захлестывая друг друга, испуганными бабочками, вспорхнули в голове Вики: «Ракеш узнал о моем дне рождения?», «Откуда?», «Айрин?», «Вряд ли», «Тогда, что значит эта машина? И шары у двери?» Щеки Вики запылали еще ярче, и она стянула с волос резинку, распуская хвост и стараясь скрыть за блестящей завесой предательский румянец. «А если он понял… то… то эти шары и машина… За кого он продолжает меня принимать?» Вся напряженная, Вика продолжала стоять, дожидаясь, что скажет Ракеш и готовая бежать без оглядки, чтобы скрыть подступающие слезы, если слова мужа разрушат удерживающую их хрупкую плотину.

— Вика, извини, я не знал, это для тебя, — Ракеш показал на сверкающее авто. — Позволь мне… — он раскрыл объятия и сделал шаг к жене, а она шагнула от него.

— Не подходи ко мне! — воскликнула Вика. — Не знал, а теперь узнал и извиняешься? Этим извиняешься? — она кивнула на машину, а голос звенел, готовый снова сорваться на истерику. — Не нужны мне твои извинения! Я не продаюсь! — Вика сбежала с невысокой лестницы, подскочила к машине, распахнула дверь… и замерла — на водительском кресле, в корзинке, на мягкой зеленой подушке, оттеняющей его палевую шерстку, сидел крохотный бенгальский котенок. Он жалобно мяукал и смотрел на девушку синими глазами. Вика протянула руки и, взяв дрожащий, как и она, теплый, пушистый комочек, прижала его к груди. Котенок сразу же вцепился в платье тонкими и острыми, как иголки, коготками.

— С днем рождения, любимая, — обняв жену за талию и поцеловав макушку, проворковал Ракеш. — Не поступай больше так со своими волосами. Я люблю их такими же непокорными, как и ты, а не усмиренными и приглаженными.