— Не ходи сейчас в спальню, — попросила Вика, когда Ракеш открыл перед ней дверь дома.

— А где я должен принимать душ? Мне принять его в твоей бывшей спальне? Хочешь составить мне компанию? Это и есть твой сюрприз? — он попытался обнять жену, но она ускользнула.

— Нет, в мою тоже не ходи. В любой свободной комнате, только не в этих двух. Когда закончишь, жди меня здесь, — чмокнув его в щеку, Вика взлетела по лестнице, оставив недоумевающего мужа смотреть вслед.

Ракеш решил не спорить и позволить егозе делать то, что она хочет. Он принял душ в одной из гостевых комнат и переоделся в домашние полотняные брюки и свободную белую рубашку, которые Вика предусмотрительно передала через слуг. Завершив туалет, он снова спустился в гостиную и, чтобы скоротать время, читал газету. Увлекшись новостями, он не заметил, как Вика спустилась и, взъерошив волосы, приглашающе протянула руку.

Ракеш поднял глаза — Вика стояла в туго стянутом на талии и доходящем до пят купальном халате.

— Куда ты меня зовешь? Хочешь вместе искупаться? Может, подождем пока стемнеет, чтобы не шокировать слуг? — поднимаясь, спросил он.

— Тш-ш… — прикоснувшись к его губам, велела Вика. — Пойдем, — она взяла Ракеша за руку и повела вверх по лестнице. Перед дверями в спальню велела остановиться, завязала ему глаза шелковым шарфом и только после этого позволила войти в комнату. Подвела к кровати и усадила. — Сиди, не двигайся и не включай свет, — услышал Ракеш тихое, волнующее мурлыканье. Его уха коснулось теплое дыхание, щеки — нежный шелк губ, а тонкие пальцы пробежались по рубашке, расстегивая ее на груди. Ракеш хотел поймать дразнящуюся ведьму, но рука нашла только воздух. Прохладная ткань соскользнула с глаз, послышались легкие удаляющиеся шаги и звук закрывающейся двери.

Ракеш осмотрелся. В комнате царила сплошная темнота, плотно зашторенные окна не пропускали лунный свет, и не горел ни один ночник. По мере того, как глаза привыкали к темноте, Ракеш начал различать отдельные непонятные и незнакомые продолговатые силуэты, а также нечто, совсем уже странное и колышущееся, будто спальня наполнена привидениями. Все это чрезвычайно интриговало, но Ракеш, выполняя просьбу жены, остался неподвижен, терпеливо ожидая обещанного сюрприза, и Вика не заставила себя долго ждать. Через некоторое время дверь приоткрылась, и в спальню вплыл сначала один огонек, а затем и второй. В полной темноте они кружились по комнате, то взлетая, то почти касаясь пола, перелетали с одного места на другое; и там, где они на мгновение замирали, зажигались новые искорки. Вскоре Ракешу стало казаться, будто все пространство наполнилось мерцающими светлячками. Множась, они осветили комнату так, что стало возможно различить силуэт танцовщицы, зажигающей свечи, обозначившиеся на месте продолговатых предметов. Привидения оказались легкими газовыми, подхваченными атласными лентами и образующими фестоны тканями, колеблющимися от малейшего движения воздуха. А около кровати стояла серебряная чеканная ваза с фруктами. Осмотрев комнату, Ракеш наблюдал за Викой, успевшей зажечь все свечи и включить стереосистему, наполнившую спальню нежной и пленительной музыкой. Сама же она, опустившись на лохматый ковер и дождавшись, когда муж ее заметит, начала подниматься под музыку.