Аккуратно и осторожно отперев замок, он приоткрыл дверь и осмотрелся — Вики негде не было. Снова внутренне закипая, Ракеш направился к окну, но, проходя мимо кресла, увидел белое платье, высвеченное неуверенным лунным светом. Он неслышно обогнул кресло и рассмотрел свернувшуюся там Вику и темную волну ее волос, мягко спадающую на пол.
«Не сбежала», — облегченно выдохнул и опустился на пол, рядом с креслом.
— Кто бы мог подумать, что какая-то девчонка, вздорная, упрямая, безнравственная, станет мне так необходима, что не смогу дышать без нее, — сам с собой разговаривал Ракеш, перебирая длинные локоны. — Ведьма ты моя, — он убрал отдельную кудряшку, упавшую ей на глаза, и стал всматриваться в лицо, бледное в лунном свете и со следами недавних слез.
Вика вздохнула во сне и сделала попытку поменять положение, но только повернула лицо к замершей на небе луне, а Ракеш застыл с занесенной в желании погладить Вику по щеке рукой.
— Мама, я домой хочу, — по-русски пробормотала она. — Я так устала. — Вика еще раз сделала попытку повернуться, и ее рука свесилась с кресла. Ракеш уже хотел было отнести ее в спальню, но его остановила мысль, что Вика может проснуться, и снова полетят обидные слова, а им обоим необходим отдых. Поэтому Ракеш только поймал руку вредины и легонько провел губами по нежной ладошке. Он прислушивался к невнятному бормотанию и с грустью думал, что придется учить русский. Спящая, она завораживала его своим невинным видом, который так контрастировал с ее порочной натурой. А знать, что и о ком она говорит, что и кто ей снится — это было уже не любопытство, это была потребность. Из-под плотно сомкнутых век, выкатилась одинокая слезинка. Сверкнув в лунном свете, она покатилась к волосам. Только на самой границе с темными кудрями Ракеш поймал стремительную каплю и, стерев влажную дорожку подушечкой пальца, поднес к губам горьковато-соленую влагу.
— Что тебе снится? — еле слышно спросил он.
— Ракеш. — позвала Вика. Он вздрогнул и посмотрел ей в лицо, но она продолжала спать.
— Что моя хорошая? — спросил он, но Вика молчала. Страшно хотелось спать и Ракеш прислонился к креслу. Вика снова завозилась и устроилась головой на его плече.
— Ты идиот, но я тебя люблю, — пробормотала ведьма на английском, оставив его мучиться в догадках, кому она это сказала.
***
Айрин с Санджеем, насытившиеся, как едой, так и друг другом, безмятежно спали, не размыкая объятий.