— Там — Целительный сад, — сказал Раст, и ее внимание оторвалось от высокой горы и переключилось на пышный, зеленеющий сад, который рос на склоне горы. «Еще один оазис, — подумала она. — Оазис исцеления».

И это было исцеление, в котором она отчаянно нуждалась. Теперь, когда первое дикое возбуждение от полета прошло, она начала чувствовать и жар, и разорванную связь. Лихорадка заставляла ее дрожать от холода в одно мгновение и раскаляла, как печь, в другое, а разорванная связь ощущалась как глубокий кровеносный сосуд в ее душе, который был перерезан. Из его оборванного конца быстро утекали все силы.

— Раст, — прошептала она. — Поторопись. Пожалуйста, быстрее.

— Лечу так быстро, как только могу, дорогая, — пообещал он, когда они зависли над небольшим участком зеленых и фиолетовых джунглей. — Я просто никогда не делал этого раньше. Не совсем… уверен, как приземлиться.

Но пока он говорил, крылья, казалось, почувствовали его желания. Серебристые перья мягко коснулись теплого воздуха пустыни и медленно опустились. Вскоре ноги Раста коснулись земли, и крылья сложились, став удивительно маленькими и плоскими на его спине.

— Хорошая… посадка, — пробормотала Надия. Она хотела рассмотреть его новые крылья и Целительный сад, который напоминал ей более дикую версию священной рощи на материнской станции. Но бегство от Й'декса и прилив возбуждения во время полета израсходовали последние запасы сил. Перед глазами появились серые и черные пятна, из-за которых было трудно видеть… трудно думать. Она смутно осознавала собственное хриплое дыхание.

— Держись, милая, — Раст почти паниковал, прижимая ее к груди и продираясь сквозь заросли. — Просто нужно найти фонтан. Он должен быть где-то здесь — это место не такое уж большое. Я просто…

Он внезапно остановился, и Надия удивилась почему.

— Раст? — прошептала она, с трудом выдавливая из себя слова. — Раст… все… в порядке?

— Нет, — сокрушенно прошептал он. — Нет. О нет.

Она хотела спросить, в чем дело, хотела утешить его и сказать, что любит его, несмотря ни на что. Но серо-черные пятна разрастались, заслоняя все поле ее зрения.

Надия не хотела терять сознание — боялась, что если это случится, то она может больше никогда не очнуться. От мысли, что больше никогда не откроет глаза, не увидит улыбку Раста и не услышит его глубокий смех, ей хотелось плакать. «Пожалуйста, — подумала она. — Пожалуйста, я не хочу уходить. Я не готова. Не готова покинуть его».

Но хотя она отчаянно пыталась остаться с ним, слабость, вызванная лихорадкой и разорванной кровной связью, оказалась слишком сильной. В последний раз она увидела глаза Раста — его истинно зеленые глаза, которые с самого начала, еще до состязания крови, выдавали в нем Киндреда. Раст снова посмотрел на нее, и она увидела, что глаза его наполнены слезами.