С помощью электрического скальпеля должна была быть ампутирована пораженная раком грудь женщины. Грудь отрезали, чтобы предотвратить метастазы… Половину детей (студентов. — С. А.) стошнило. Хирург же делал небрежные и холодные замечания о методе операции, не обращая никакого внимания на новичков, студентов-медиков, выбегавших из-за того, что им было плохо. В конце концов он отрезал грудь, бросив ее небрежно на мраморный прилавок, куда она упала с характерным шлепком.

Я помнил этот звук на протяжении тридцати лет. Она неожиданно изменилась, превратившись из священного объекта в кусок жира, мусор, который можно выбросить в ведро. Не было, конечно, никаких молитв, ритуалов или церемоний, которые присутствуют в дописьменных обществах… Здесь обошлись абсолютно технологичным способом: специалист был безэмоционален, холоден, спокоен, даже с небольшим оттенком чванства»[322].

Несмотря на то что прекращение обучения Маслоу в медицинской школе еще больше осложнило и без того плачевное финансовое положение молодой семьи, он не оставлял попыток трудоустроиться психологом-исследователем. Весной 1935 года он готовил доклад для выступления на ежегодном симпозиуме Американской психологической ассоциации в секции, посвященной психологии животных. Однако еще до того как симпозиум состоялся, Маслоу неожиданно получил письмо от известного американского ученого Эдварда Торндайка[323], который познакомился с текстом доклада Маслоу, и хотя не во всём был с ним согласен, но был впечатлен талантом молодого исследователя и предлагал ему работу в Колумбийском университете в рамках проекта «Человеческая природа и общественный строй». Маслоу немедленно согласился.

Переехав вместе с Бертой в Нью-Йорк, он приступил к работе. Поначалу, окрыленный поддержкой столь солидного ученого, как Торндайк, и материальной стабильностью, пришедшей на смену полному безденежью, Маслоу с энтузиазмом включился в проект. Но вскоре его воодушевление пошло на спад. Рутинная деятельность, заключавшаяся преимущественно в обработке результатов тестов, его не воодушевляла, а то, что ему было неинтересно, Маслоу никогда не мог заставить себя выполнять. Проведя некоторое время в сомнениях, он отправил Торндайку письмо, в котором выражал несогласие с концепцией проекта. Сам же в это время, втайне от руководителя, обратился к изучению женской сексуальности, проводя интервью со студентками по этому вопросу прямо в офисе Торндайка. Надо сказать, что Маслоу в это время считал проблему сексуального поведения ключевой для становления гармоничного общества.