Рассказ Сэтору многое расставляет по местам. И, само собой, порождает у меня новые вопросы. Так что весь остаток ужина я пользуюсь возможностью наконец-то узнать больше о прошлом не только моего третьего мужа, но и первых двух. Тем более, что Сэтору ни разу не позволяет себе свалить всю вину за их прошлые стычки и конфликты на одних лишь Повелителей, откровенно признавая и свои собственные ошибки.

Ужин уже практически подошёл к концу, я насытилась и молча наблюдаю, как ест мой супруг. Мы многое обговорили, но остаётся ещё один вопрос, который я так ни разу и не решилась задать ему. Потому что откровенно побаиваюсь поднимать эту тему. Кажется, что этим уж точно влезу на запретную территорию. К тому же, не уверена, что сама смогу ответить, когда прозвучат закономерные ответные вопросы.

Но с каждой минутой во мне зреет понимание, что если не сейчас, то когда?

− Сэтору, а ты веришь, что Морад это твой отец, Менетнаш? – решаюсь, когда муж откладывает столовые приборы и вытирает губы салфеткой.

Он снова замирает, нахмурив тёмно-красные брови.

− Я считаю, что вероятность этого очень высока, − произносит он, не поворачивая ко мне голову.

Спрашивать у ашара, как он к этому относится, наверное, не очень умно. Но отчего-то мне кажется, что как раз Сэтору точно не относится к тем, кто может воспринимать ситуацию только через призму разума и логики. И я могу только представить, как гнетёт мужа вся эта ситуация. С его-то историей взаимоотношений с отцом.

− Знаешь… меня неизменно удивлял один момент в наших договорённостях с Морадом, − произношу я тихо.

− Какой? – устремляет Сэтору на меня нечитаемый, пронзительный взгляд.

− Он не потребовал от меня никаких взаимных клятв, кроме клятвенного обещания с моей стороны, что я окажу ему одну единственную услугу, − признаюсь, заставляя мужа изумлённо вскинуть брови. − Он даже не потребовал держать в секрете суть его просьбы. И поначалу я видела причину такой беспечности в том, что он никогда не позволит вам меня найти и, соответственно, мне некому будет об этом рассказывать. Но даже после родов, когда Морад уже наверняка мог предположить исход событий, он не стал этого требовать. Последнее, о чём мы говорили с ним, было то, не передумала ли я рвать с вами связи? И, признаться, у меня складывалось отчётливое чувство, что он пытается отговорить меня от этого решения.

Сэтору сидит теперь, мрачно сжав губы. На смуглых щеках вздымаются желваки. А в багряно-чёрных глазах бушует тёмная бездна.

− Зачем это ему? – отрывочно роняет он.

− Морад объяснил мне, что это очень болезненный и опасный процесс, − Сэтору в ответ на это лишь молча кивает подтверждая. – Он сказал, что чувствует за меня ответственность и не хочет причинять мне боль.