«Я догадывался, что услышу именно такой ответ», − снова в его голосе слышится усмешка.

− Тогда зачем ты пришёл? Ведь не только из-за этого, верно? Ты как-то связан с исчезновением моего хранителя?

На минуту между нами повисает напряжённое молчание. Видимо, мой собеседник взвешивает ответ, а я пытаюсь прочувствовать в каком слою подпространства он находится.

«Всё очень сложно, маленькая провидица», − наконец произносит богар устало, даже грустно, как мне кажется.

− А ты попробуй объяснить. Может, я пойму? Мои мужья правы в своих предположениях? Ты Менетнаш?

И снова тишина. Неужели я поставила его в тупик своим прямым вопросом?

«Уже нет, − смеётся тихо, − я… нечто другое».

Такого ответа я, честно говоря, не ожидала.

− Но ты был им?

«Да».

− И как смог стать этим «нечто другое»?

«Я переродился».

− Тогда? На станции Хиллдорун? Когда все решили, что ты сам себя сжёг?

«Я действительно это сделал, Лина. Это было необходимым условием для обряда».

О небо!

− Но зачем? – потрясённо выдыхаю я. – Что это за обряд такой жуткий, требующий ритуального самоубийства? Что толкнуло тебя на подобный кошмар?

В ответ снова слышу тихий смех. Так может смеяться родитель, когда слышит наивные детские вопросы.

«То, что твои супруги собирались меня казнить, а собственный сын попытался убить, тебе не кажется достаточно веской причиной?».

− Прости. Действительно, глупый вопрос, − откидываюсь я на спинку дайрата. Но вспомнив своё видение о случившемся тогда, невольно передёргиваю плечами. Жутко было. – Мне кажется, что казнь была бы менее мучительна, чем самосожжение.

«В этом ты права, − хмыкает Морад. – Но результат того стоил».