– Что, простите? – я попыталась придать гoлосу легкую небрежность, дабы скрыть панику, потому что как человек я существо среднестатистическое и ни в чем (ну кроме фонтана возле ратуши) замечена не была.

– Ясно, – в раз похолодевшим голосом обрубил мои надежды Тинор К’Χор. Самописное перо с громким стуком упало на столешницу. – В любое другое время я бы с радостью пошел вам навстречу, милая моя. Но к нам едет комиссия. Знаете, сколько раз министерство пыталось закрыть эту Академию? Они будут носами рыть в поисках, к чему прицепиться. В общем, сейчас я не готов рисковать. Извините. Вот если у вас найдется какое-нибудь необычное хобби, которое будет пугать обывателей и оправдывать ваше пребывание здесь – другое дело. Нормальным тут не место! – и щелкнул пальцами.

Я только ощутила, как меня подхватили потоки горячего воздуха и выставили в окно. Туфли предпочли свалиться, и остаться в кабинете ректора. А дроу оказался с сюрпризом. Не то чтобы до этого не удивлял, но двуединый маг – это сильно.

Все это я слабо отметила уже в полете. За мной следом устремились и мои скромные пожитки. Οдин чемодан распахнулся и из него выпали две куклы. Я их бережно хранила, как воспоминания о счастливых моментaх детства.

Падать с высоты четвертого этажа в мои планы не входило. Да, я слабый маг, но воздух все же моя стихия. Подол платья затрепетал на ветру, и падение из стремительного стало плавным.

Из посадочных мест имелось: дорожка, уложенная брусчаткой, кусты с цветами, колючие даже на вид, и странный тип в черном с белой кошкой на руках.

– Поберегись! – крикнула я на всякий случай.

Но эта небритая рожа наградила меня таким взглядом, что я предпочла разбить колени о брусчатку. Как пить дать, некромаг. Эти зыркнут – и сразу переходишь в разряд их клиентов.

Кошка раскрыла свою розовую пасть и противно мяукнула.

– Полностью согласен с тобой Кларисса, - каким-то ледяным тоном сказал неизвестный, – студентки совсем обнаглели. Уже на голову преподавателям сыпятся. Причем в непотребном виде. - Это он намекнул на подол моего новенького платья в горошек, который накрыл мою голову, охотно являя зрителю то, что женщины предпочитают никому не показывать: весьма тепленькие и закрытые трусишки.

Пришлось в спешном порядке приводить себя в вид, близкий к приличному. Рядом со мной с грохотoм приземлились чемоданы.

Брусчатка оказалась ощутимо холодной. Α я босиком. Пожала одну ногу. Затем сменила ее на другую. Так, переминающейся цаплей, и решила восстановить справедливость:

– Я не студентка. Меня не приняли.