– Отвезти тебя домой?

– Пожалуй. Все эти люди… – Лина неопределённо повела рукой, – не знаю, что с ними делать.

– Придумаем. – Андрей открыл дверь машины.

Серый день остановился на полпути и не заканчивался. Стоя посреди гостиной, Лина глядела в пустой эркер, где когда-то умирала ель. В ушах водяной пробкой застряла торжественная речь очередного торжественного рта. Разные люди и одинаковые рты. Все подавились одними словами, извергая из себя рвотными спазмами. Чёрная масса дышала, шевелилась, заполняя собой каждую щель. Миссис Стивенсон окружила себя траурным ореолом особо придирчиво – на гладких лицах чуть увялых дам красиво скорбел макияж, оттеняя молодое горе Леопольдины. Лина поискала глазами ее мужа. Мистер Стивенсон и два директора "OSGC" оттеснили Старкова к камину. Члены правления выражали соболезнование, давлением крупных пакетов акций.

Мама смахнула слезу и ободряюще улыбнулась. Почему она плачет? Родители едва знали Олсена. За что все жалеют его? Отчего считают, что ему нужна их перманентная жалость? Лина встретила печальный взгляд Натали. Круглый живот выпирал под черным балахоном. Зачем сильно беременная подруга, которая ожидала очередного ребенка, потащилась в такую даль? Поплакать вместе? Поддержать? Лина не нуждалась ни в том, ни в другом. Она посмотрела на часы и постучала ногтем по циферблату.

– Время остановилось?

– Похоже на то, – пробормотала Лина, встретив голубые глаза Эшли Снайпс.

– Как вы намерены справляется?

– Вы хотите, что-то порекомендовать?

– Быть может.

Устало потерев переносицу, Лина вздохнула:

– Глубокомысленно и черта с два понятно.

– Неужели я считаю вас сообразительнее, чем вы есть? – ухмыльнулась Эшли.

– Блистайте остроумием до посинения. Не буду вам мешать.

– Найдите спокойное местечко. Надо поговорить.

– Прекрасно знаю, что вы думаете. Не утруждайтесь.

– Возможно и так. А возможно, вы не правы, и я передумала – пересмотрела, так сказать, суждения.

– Суждения? – Лина холодно взглянула в невинные глаза. – Эшли, мне плевать, что вы думаете. Или та жирная пожирательница канапе, или тот налакавшийся господин. Не понимаю, что вы здесь делает? Кто вас позвал?

– На похороны обычно зовет усопший, тут не требуется приглашение родни, – презрительно уронила Эшли, и цепко ухватила локоть, не дав уйти:

– Ладно, не обижайтесь. Нам обеим необходимо выпить.