Ёлка протянула ему руку, миг - и кольцо заиграло у неё на пальчике. Света захлопала в ладоши:

- Как я рада!

- А уж как я рада! – воскликнула Лариса Дмитриевна. – Ведь что самое главное для матери? - задала она вопрос и тут же сама на него ответила. - Правильно – счастье её детей! Вы согласны, Жанна Юрьевна? – повернулась она к будущей сватье.

- Безусловно! Официант, ещё шампанского!

Эпилог

Эпилог

- Мама, опять ты детей балуешь! – в шутку возмутился Гриша, глядя на перемазанные в шоколаде мордашки сына и племянницы.

- Конечно, балую! – радостно согласилась Лариса Дмитриевна. – А кто же их ещё будет баловать, как не бабушка? Ну-ка, котики мои, покажите ваши лапки!

Дети стали показывать бабушке ладошки, которые тоже были измазанные шоколадом.

- Ну, что, котятки, надо идти мыть лапки и мордочки, - улыбнулась Лариса и направилась в ванную комнату. Малыши, мяукая и смеясь, побежали за ней.

В это время с улицы раздался гудок автомобиля, и Гриша поспешил из дома открывать ворота. Машина въехала во двор. Огарёв помог выйти жене, потом тёще.

- А где Павел Сергеевич? – заглянул он на заднее сидение.

- Мы в торговом центре с Игорем и Машей столкнулись, так они там погуляют ещё.

- Как бы Новый год не прогуляли. Время уже девять. – Проворчал Гриша.

- Гриша, ну, ты же знаешь папу: «Если я чего решил, то выпью обязательно», - смеясь, процитировала Ёлка слова из песни Высоцкого. Она всучила мужу три пакета:

- Осторожно только, тяжёлые.

- Что вы там накупили? У нас же куча всего. Вон, Светланка с Сашей от плиты не отходят уже четыре часа.

- Ой, какие молодцы. Вот что б мы без твоей сестры делали?

- А я тебе скажу, что бы мы делали, - Гриша пошёл к дому, на ходу оглядываясь. – Мы бы некоторым ведьмам тридцать первого декабря работать запретили.

- Ага! И тогда бы я у плиты стояла, да? А мне, между прочим, от жары плохо...