Это потрясло его почти физически. Всегда был шанс, что она узнает правду, но с каждым прошедшим днем ​​он все больше думал, что секрет, возможно, никогда не откроется.

Аса заставила их двигаться, Коджи все еще пытался смириться с тем, что только что произошло. Он следовал за Асой, она добыла форму для Мари. Он пошел за ними, когда Аса использовала свои навыки, чтобы вывести их из лагеря. Когда они оказались в безопасности, Мари повернулась к ним обоим, ее лицо исказил едва сдерживаемый гнев.

Однако то, что она сказала, застало Коджи врасплох.

— Нам нужно убить Кё. Сколько с вами?

Аса дала Коджи первый шанс ответить, но когда он не ответил, она сказала:

— Недостаточно, Мари. Чуть больше двадцати — вот и все.

— Сколько клинков ночи?

— Двадцать один.

Коджи знал, что этого мало против армии. Мари, похоже, это не волновало.

— Их должно хватить. Они все еще верны? Смогут выполнить невыполнимую задачу?

Коджи ответил, впервые с тех пор, как они встретили Мари в лагере:

— До конца, миледи.

Мари пристально посмотрела на него яростным взглядом, ее глаза впились в него, снимая слои его личности, пока она не достигла сердцевины его существа. Возможно, он вообразил это, но ему показалось, что ее глаза на мгновение смягчились.

— Хорошо. Пойдем к ним и приготовимся. Выходим на рассвете.

Они добрались до лагеря, где прятались клинки, наблюдая за резней внизу. Аса собрала всех одаренных вместе, а Коджи отошел, позволяя своим мыслям разгуляться.

Он почувствовал позади себя Асу, поддерживающую, но без вопросов. Если ему было что сказать, он бы это сказал. Он не повернулся и не взглянул на нее.

— Она знает.

Ему больше нечего было сказать. Аса была там. Она понимала это лучше, чем кто-либо другой.

— Что ты будешь делать?

Вот в чем был вопрос. За прошедшую зиму Мари стала больше, чем просто его командиром. Она была надеждой. Если она желала его смерти, он не видел больше причин жить.