Гора одежды начинает оттягивать руки. Поторопился бы Шепард, что ли… Хочу разобрать оставшуюся мебель, сунуть ее в мусорные контейнеры и покинуть дом. Во веки веков, аминь.

Сказать ему про признание отца, показать куклу? Хватит ли этого? Сомневаюсь. Возможно, в результате Шепард тщательно обыщет ферму и, если моя теория верна, найдет Венди. Тогда у него будут и признание, и кукла, и тело. Этого ведь хватит? Он ведь сумеет прийти к неизбежному выводу о том, что отец убил Венди?

Я уже открываю рот для рассказа о кукле, но тут полицейский заговаривает вновь.

– Значит, в свидетельстве о смерти напишут «непреднамеренная смерть от собственной руки, вызванная чрезмерным употреблением рецептурных препаратов». И все. Официально – Джордж Хендерсон убил сам себя по неосторожности. Никто и не заподозрит суицид. Тем более убийство.

Я киваю.

– Отец дважды требовал его убить. Вот только я не думала, что он сделает это сам после моего отказа.

Шепард продолжает, будто я ничего и не говорила:

– Тем не менее вы накинули ремень на шею отца, якобы не зная о его смерти, и даже не полюбопытствовали, почему он не сопротивлялся.

Я смотрю на Шепарда во все глаза.

– Мы это уже проходили. Вчера.

Ну конечно, он не может так просто отступить. Моя победа для него невыносима.

– Меня беспокоит кое-что еще, Джой Хендерсон.

Я картинно вздыхаю.

– Почему вы не сняли ремень с шеи? Это несколько напускает туману, как думаете?

Пожимаю плечами. Шепард прав. Напускает.

– Ну, затянув ремень, я осознала собственную глупость, но если б я его убрала, на шее отца все равно остались бы следы… В любом случае мне было не избежать ваших трудных вопросов.

– И вы, наверное, догадались, что со старого, растрескавшегося ремня не удастся снять приличных отпечатков…

Зашвыриваю отцовское исподнее в контейнер, поверх содержимого серванта. Пять разбитых матовых стаканов блестят на солнце. Надо было оставить две штуки: один для себя, другой для Марка.

– Не понимаю, чего вы от меня ждете. Я никогда не признаюсь в убийстве отца. – Заглядываю в контейнер в надежде увидеть хотя бы один целый стакан. – Потому что я его не убивала.