– Восстановите! – прогремел Бог.

Черти кинулись к книге, принялись разглаживать страницы красными руками, стараясь удержать буквы, не дать им взмыть и испариться.

– Слишком поздно, Господь, – заявил один черт.

– Поздно, – дружно подтвердили остальные и поскакали к скулящему Дьяволу.

Раздался оглушительный взрыв, небо прорезала молния, и Дьявол с чертями переплавились в большой кусок воска.

– Превосходно! – пророкотали Небеса.

– Ничего превосходного! – закричала Джой. – Моя книга погибла, отец продолжает меня пороть, а Марк уехал! Почему ты позволяешь такое?

– Тебе не понять, Джой. – Голос Бога по-прежнему гремел. – Быть Богом непросто.

– Глупости! Ты же всезнающий, вездесущий и всесильный.

– Однако в мире столько людей и столько грешников… Столько грехов и столько молитв…

Это напоминало ритмичную считалку, под которую еще шесть недель назад Джой с Венди вполне могли бы попрыгать на школьном дворе.

В голове Джой начал распутываться огромный черный узел. Если бог (больше не заслуживающий заглавной «Б») все-везде-всякий, то зачем он создал Землю и населил ее людьми со свободой воли? Знал ведь, что миллиарды этих людей попадут в Ад! Почему не разрешил им жить в Раю с самого начала, с сотворения мира? Почему велел всем почитать его? Это ведь Гордыня, которая является Смертным грехом! Похоже, в историях, которыми ее пичкали, полно изъянов. Главный – потрясающая и вдруг очевидная нелогичность.

– Ты не всезнающий, да? – тихо спросила Джой. – Не всесильный и не вездесущий. Ты не все-везде-всякий. Ты вообще не.

Бог открыл рот для возражения, но не издал ни звука.

Джой лежала в темной тишине, а узел в голове распутывался дальше. Сегодня утром в церкви (больше не заслуживающей заглавной «Ц») все они повторяли, как бараны: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Теперь же в ее душе вскипало презрение. Кроткие Джой Хендерсон этого мира никогда не унаследуют землю. Их третируют и ломают именно из-за кротости. Причем бог через преподобного (больше не заслуживающего заглавной «П») настоятельно советует, указывает и предписывает им оставаться кроткими, обещая за кротость несуществующую награду, а сам защищает господство не-кротких, Джорджей Хендерсонов этого мира.

Вот только данная конкретная кроткая букашка сыта по горло лукавством, обманом и двуличностью. Джой Хендерсон даст отпор. Не как боксер, выскакивающий из угла в начале первого раунда. О нет, это было бы роковой ошибкой, ведь за отцом – власть, сила и закон. Нет, Джой противопоставит двуличности двуличность. Внешне станет самой непритязательной, набожной и покорной скромницей, зато внутри будет настоящей Джой. Хитрой, неверующей и двуличной. Научится слушать лживые призывы преподобного с такой безгрешной улыбкой, что одурачит самого Дьявола. И отца. Превзойдет его в двуличности.