– Я понял. – Он убрал руки, поцеловал в шею. – Ты устала и хочешь спать.

– Я правда устала. У нас с Егором заказ…

Ник сердито засопел, но объятия не разжал. Ревнивое животное. Ревнивое, любимое и сексуально озабоченное.

– Коленька, я, честно, засыпаю. Завтра, хорошо?

– Хорошо.

Она молчит какое-то время. Вот как можно уснуть, когда он ее обнимает, его губы прижимаются к ее шее, а в низ спины…

– Коль, как ты думаешь, я смогу заснуть, когда ты… хм… так упираешься в меня?

– Я что могу сделать? Оно само. Нормальная реакция, когда ты голая рядом.

– Это ты запретил мне надевать пижаму!

– А я и не жалуюсь.

– Ты не жалуешься. А оно… там… немым укором.

– Немым укором? А ты хочешь, что «оно» тебя укоряло… словами? Ну ты и фантазёрка, Любава…

Люба не выдержала и рассмеялась. Повернулась к нему лицом и вдруг прижалась крепко, закинула ногу на его бедро, Ник довольно выдохнул.

– Самойлов, ты мёртвую растормошишь и уговоришь.

– Не-не, некрофилия – не мой конек.

– Ой, лучше молчи!

– Молчу…

* * *

Она просыпается от того, что большие твердые ладони оглаживают ее – уверенно, по-хозяйски. И тело уже подло реагирует на эти прикосновения. Но… кромешная же темнота вокруг!

– Коля, который час? – Голос у Любы спросонья немного хриплый.