И все смотрели, как на какой-то магический обряд.

— Я тебя уже хорошо знаю, дорогой, — тихо говорил Саид. — Я уже хорошо знаю, как тебе помочь. Мы всем поможем, Ярослав, дай срок…

Кранц усмехнулся:

— Талант гробишь, Саид. В медицине цены б тебе не было.

— На Океане Втором и займусь, — в тон ему откликнулся Саид. — Вот только закончим здесь…

— Скорее бы! — вырвалось у Веры. — Я уже… в общем, я не могу больше об этом думать. Мне хочется срочно, чтоб им больше ни одного дня не ждать! А нам ещё искать…

— Зачем искать? — удивилась тётя Даша. — Это ж в старом санатории! Туда ещё старая шоссейка ведёт, не пластиковая, а асфальтовая. Эргомобы трясёт, как припадочные: вся в колдобинах…

— Ничего себе! — мне стало то ли смешно, то ли страшно. — В санатории?! И что, все в курсе?

Тётя Даша налила себе ещё чаю, ещё жиже — просто кипятка, чуть подкрашенного заваркой. Играла у Ливэя на нервах.

— Ой, да подумаешь, тайны у них… у Альки Черышёвой там мужик работает, в охране, да и ещё человек десять из посёлка там работают. А когда фура из города с продуктами приходит, так сначала в наш лабаз, ну, на перекрёстке, у станции, а потом туда дальше идёт. Шила-то в мешке не утаишь — все болтают.

Кранц ухмыльнулся так, что у меня по спине рванул мороз:

— А приятное местечко ваш посёлок, тётя Даша. Выглядит эта Алька, как с картинки, да?

Тётя Даша скривилась:

— Я вот только при детях говорить не хочу, а то бы…

— Почему не хочешь? — Роилэ тронул её локоть. — Ты ведь не думаешь, что мы не знаем? Но мы же всё видим и язык понимаем. Жир шедми делает кожу человека моложе, а мясо лечит от многих болезней. Женщина Алька торгует жиром… а мужчина Степан, который живёт с ней в одном доме, предлагал Старшему Василию денег за Грэнри. Говорил, что Грэнри больная и бесполезная. Как-то раз после шторма маленькие дети бегали по посёлку и таскали череп шедми на палке.

Тётя Даша несколько раз провела ладонью по лицу, будто попала в липкую паутину и пыталась её смахнуть:

— Откровенные шедмята — страсть. Такие откровенные, что жестокие. Вилять, смягчать — ничего такого не умеют, так и режут… по живой душе…

Роилэ снова тронул её руку, виновато:

— Зачем скрывать? Ты ведь всё это знаешь.

— Молодец, Роилэ, — сказал Кранц. — Исчерпывающе.