— Ты ведь можешь остаться, Ярик, — сказал я.

Он покачал головой.

— Я т-т… т-так люблю Землю, Юлька… но я пойду с вами. П-потому что так будет правильно.

А Кранц ухмыльнулся не столько ужасно, сколько горько:

— Ну вот. Теперь и у нас дома нет. Вроде, квиты, да?

— Несправедливо, — сказала Тари. — Именно вы и не заслужили. У остальных людей ведь есть дом…

— Нет, дорогая, — печально сказал Саид. — На ближайшие сто лет это не дом. Это тюрьма.

И из света рванул холодный солёный ветер Океана.

Эпилог. Саня

Эпилог. Саня

Очень, конечно, страшно было после того, как мы получили это обращение.

Сначала никто не поверил.

Потом в прыжок ушли к Земле, но не успели. Вывалились в пустое пространство: где должна быть наша база на Марсе — ни базы, ни Марса.

Я Землю вызывал часа четыре, звал, звал… Это такой кошмар: выходишь на свою родную волну, а на ней гудит пустой космос… Дикий ужас.

А ребята искали в оптике. Бесполезно: в оптике нет. Всей Солнечной системы нет, пусто. Не знаю, как они это сделали.

Какой-то непрозрачный мешок, куда всё ухнуло.

Ну что… конечно, понадобилось много времени, чтобы осознать. Сто лет… Всё равно что никогда. Попробуй, осознай, что никогда.

Дома у нас нет, в общем.

В экипаже у нас пятеро за неделю — того… Серёга Ланцов застрелился. Потом Арман. Пашка повесился на спинке койки, на рукаве — доктор дивился, что так замысловато и неудобно. Старпом успокоительного перебрал… наверно, забыл, что уже выпил дозу, и ещё выпил, потом ещё… Ромыч просто с ума сошёл, сидел и смотрел на фотку своей жены с детьми, выходил из ступора, только когда кто-то пытался эту фотку забрать: орал, будто у него душу вынимали…

После первого шока поняли, что ста лет на борту у нас тоже нет. Без базы-то… К инопланетянам не сунешься, а вся родная обслуга в целях безопасности была перенесена в Солнечную систему. Не попасть, в общем.