А потом герцог повёл ее в танец. Она оживились и говорила дружелюбно. Пару раз улыбнулась.

— И я должен на ней жениться! — раздалось сбоку.

Некромант презрительно окинул взглядом нарушителя спокойствия. Им оказался молодой человек смазливой наружности. Миловидное лицо без следов щетины, кучерявые волосы зализаны воском. Такие повесы нравятся дамам. Но Стенли не оставил незамеченным и некую субтильность, высокий, но тощий, как жердь. Движения его от этой нескладности дёрганные.

— Он считает ее красивой, — пьяно выдал чернявый, указывая в толпу. Маг присмотрелся и понял, что показывают на ведьму. — Видите ли она сильная ведьма, кровь хорошая… А мне какое дело до крови? Она ж коза мне ни гульнуть не даст, ни с вами отдохнуть…

Ему вторил неслаженный хор из троих дружков. Все изрядно навеселе и разговор их становиться больше достоянием общественности.

— Говорит он мне, женишься на Алисии или лишу наследства…

Грегори никогда не был приверженцем мелких пакостей, но почему-то сейчас его так и подмывало то ли морду повесе подправить, то ли язык вырвать. За козу.

Тут Элис оступилась и через пару мгновений с высоко поднятой головой вышла из зала. Некромант понимал, что если и сейчас не поговори с ней, то либо похоронит новоявленного жениха, либо сам удушится.

Она озиралась в темноте сада. Он много раз думал, что ей скажет, но сейчас вместо простого «прости» он выпалил:

— Куда бежишь?

Алисия, как заворожённая рассматривала его своими изумрудными глазами. Мог поклясться, она была рада его видеть. Но потом его как холодом окатило при ее словах.

— Что ты здесь делаешь? — она выпустила из рук туфельки и приподняла юбки, стала обуваться.

— Тебя спасаю, — совсем не к месту решил пошутить некромант.

— Ты не похож на принца на белом коне, — в голосе сочился яд.

— Тебе достался хмурый некромант на почти дохлой кляче…

Она выдернула руку из его пальцев. Развернулась. Неприлично высоко задрав юбку, попыталась убежать. Стенли не отставал.

— Я не нуждаюсь в спасителях, — резко обернувшись, процедила Элис. — Спасать меня надо было из рук демона, а с икающим женишком я и сама справлюсь.

— Прости, Лис, — он смотрел ей в глаза. Не знал, что ещё сказать. Хотя, это, наверно, самое правильное и с этого надо было начинать. А она не оценила и, свернув с тропинки, стала приближаться к ограде.

Почему рядом с этой ведьмой некромант теряет возможность думать рационально? Почему как только он ее видит- хочет ее, просто хочет, или хочет придушить собственными руками? Куда девается его равнодушие? Почему рядом с ней у него внутри разгорается пламя, от ее прикосновений жаждет гореть сильнее, а по венам словно течёт первозданный огонь?