В кулуарах ходили слухи о причастности к случившемуся пропавшего без вести Разумовского. Очень, знаете ли, удобно все списывать на пропавшего без вести. И убийства, и ограбления! Вот только не пойман – не вор. А один вор на примете как раз-таки имелся. Матерый и опытный, водивший дружбу с хозяином Горисветово. Или дело было не в дружбе, а во взаимных услугах, которые оказывали друг другу бывшие однокашники? Елагин Горисветову – дневник Берга. Горисветов Елагину – теплое и непыльное местечко. И по датам все сходилось, Елагин запросто мог похитить для старого дружка этакую безделицу. Зачем Горисветову безделица – другой вопрос, с этим еще предстояло разбираться. Самохин бы и разобрался, если бы потребовалось, вызвал олигарха и мецената на допрос. Но в это самое время пришло заключение от судебных медиков о причине смерти извлеченного со дна затона Разумовского. Причиной смерти значилось удушение, а на словах эксперт сообщил Самохину, что, вероятнее всего, жертву задушили голыми руками. Из чего стоило сделать вывод, что убийца имел недюжинную силу. Или, как минимум, очень сильные руки, потому что и сам Разумовский был мужчиной крепким, мог оказать сопротивление.

Прямо во время чтения протокола за спиной у Самохина снова зазвенели проволочные крылья – верный признак того, что он на верном пути. И картинка складывалась занимательная, особенно, если сопоставить временные метки. Некто убивает Разумовского, душит его голыми руками, а потом топит в затоне. И почти в то же самое время Горисветовский маньяк нападает на девочку Мирославу. Душит бедняжку голыми руками и исчезает без следа, уступая место доброму самаритянину дяде Мите. Уже тогда у Самохина появились сомнения, останавливал его лишь факт, что Елагин девочку реально реанимировал. Если представить, что Мирослава могла стать невольной свидетельницей убийства Разумовского, то нападение на нее начинало видеться совсем в ином свете. Нападение – да, а что насчет реанимации? Это был тонкий момент, с которого начинались уже одни сплошные домыслы.

Зачем спасать свидетеля, который может выдать тебя с потрохами? Вряд ли Елагин мог предвидеть, что от гипоксии и пережитого девочка потеряет память. А может, реанимация была вынужденной мерой? Не могла ли Елизавета Веснина тоже стать свидетельницей убийства, на сей раз убийства ребенка? И что ему оставалось делать? Задушить еще и эту несчастную? Не слишком ли много убийств за раз на одного маньяка? Вот и пришлось Елагину имитировать бурную деятельность по спасению бедняжки. Доимитировался до реального спасения. Так сказать, перестарался. В таком случае можно понять его поразительную заботу и привязанность к Мирославе. Лучше быть рядом на тот случай, если к девочке начнет возвращаться память.