Верно, Валентина предпочла, чтоб жив остался Пашка, – подумал Аркадий.

Но тут же понял, что это не так. Ей, похоже, было все равно.

– Я соврал. У него день рождения был в январе. А ты встречалась с ним, и даже не знала, когда у него День Рождения?.. Ты и со мною ради денег! – в сердцах бросил Аркадий.

– Дурачок! – фыркнула Валька. – Мне ведь ничего бы не стоило тебя убить, выбросить тело под откос. Ищут ведь тебя, а не меня. А с двумя сотнями тысяч рублей я бы где угодно могла устроиться. Даже домой бы вернулась.

– Так почему не убила до сих пор?

– Иногда я сама себя об этом спрашиваю.

Поезд налетел на бурю. По окнам хлестнули тугие жгуты ливня. Вдоль железнодорожного полотна стоял лес, угрюмый, совсем как из начала какой-то недоброй сказки.

– А ведь он погиб за нас! – сказал Аркадий.

– Ну и дурак, что погиб!

– Если бы он не погиб, мы бы все в тюрьме сидели.

– Не обобщай. Ты бы сидел. Я бы нашла, что сказать. А то и вовсе сбежала.

– Ах ты тварь!

Он замахнулся и ударил, но в какое-то мгновение успел отвести кулак, так, что тот не выбил зубы Вальке, а врезался в тонкую стенку купе. Возникшая боль несколько отрезвила Аркашу. Он взглянул на свою руку со сбитыми костяшками, с проступающей сквозь шелуху кожи кровь.

– Ну вот, я так и знала, – сказала Валька. – Травоядный ты человек, Аркаша. Не можешь даже человека ударить. И как тебя понесло грабить – ума не приложу. Давай хоть руку посмотрю. Ранки пустяшные, но без санобработки заживают плохо.

Она потянулась и попыталась взять его руку, Аркаша принялся вырываться, девушка настаивала, борьба нарастала. В какой-то момент поезд дернулся, набирая скорость, и мужчина рухнул на женщину. Теперь она, смеясь, попыталась оттолкнуть Аркадия, но тот вдруг заключил ее в объятия.

На секунду они замерли, глядя глаза в глаза друг другу. Он чувствовал упругость ее груди, она – его возбуждение. А после Валя вдруг молниеносно и кратко поцеловала его в губы, он нанес ответный удар, впившись в ее уста основательно – девушка отвечала.

И вдруг Аркадий почувствовал, как ее пальцы расстегивают ремень на его брюках.

Она была девственна и неопытна – впрочем, медицинское образование хотя бы дало теорию в этой области. Его знания сводились к дюжине сальных шуточек и каких-то невнятных фраз. Но подобно энтузиастам, они быстро учились.

Аркаша брал Валентину в такт с бурей, через которую несся поезд, целовал родимое пятно девушки, ее Францию, кое от страсти сделалось еще более выразительным. Та откликалась на удары, выгибаясь, запуская пальцы в его волосы.

И, конечно, они совсем не думали о предохранении. Девять месяцев казались огромным сроком, где-то соизмеримым с возрастом вселенной.