Махараджа принимал меня с распростертыми объятиями и не отпускал от себя ни на шаг. Ели мы в его комнатах. После полудня вместе удили лососей. В голубой сетке, которой от комаров он окутывал лицо, как вуалью, выглядел он комично, но и пугающе. По вечерам долго беседовали у камина, притом об Индии более не было и помину.

Вскоре, однако, на сцену вышло новое лицо. Некто в монашеской рясе, прибывший из Индии. Человек он был молодой, образованный весьма широко и в совершенстве владел английским и французским. Необычайно поразили меня его глаза. От них, сверлящих и властных, тотчас становилось не по себе. Руки у монаха были длинны, тонки и ухожены, как у женщины.

Взял он привычку по вечерам приходить ко мне и часами беседовать о вере и философии. А уходил он – приходил мой сосед, желавший знать, о чем говорил со мной странный монах. В результате я перестал спать и нервы мои расстроились. Наконец в один прекрасный вечер после ухода монаха опять пришел милый друг-сосед и огорошил меня.

– Уезжай скорей из этого чертова логова, – сказал он. – Махараджа заманил тебя в ловушку. Беги, пока не поздно.

Я стал спорить, но он продолжал:

– Еще чуть-чуть – и ты у них в руках. Сам не заметишь, как покоришься и лишишься воли. Они сделают с тобой все, что хотят. А хотят они увезти тебя в Индию.

– Но какого черта я им сдался в Индии?

Сосед не ответил.

Слова его мне показали, что и впрямь уже попал я под чужое влияние. Сосед прав: я теряю контроль над собой и собственным разумом. Взгляды махараджи и монаха преследуют меня. И напоминают другие взгляды… Бежать отсюда, чтобы не поддаться гипнозу, бежать как можно скорей.

Друг-сосед не скрыл, что рискует жизнью, предупреждая меня. Но, когда ушел он, мелькнуло подозрение: а ну как это враг в личине друга и приставлен шпионить за мной? И перепугался я не на шутку, ведь мог в любой миг очутиться беззащитным пленником. Я подумал о всех, кто мне дорог: о матери, жене, дочке, друзьях, которых бросил я, чтобы попасться так глупо, угодить в мышеловку. И единственным желанием стало вернуться и увидеть родных и близких. Я упал на колени и простыми, но из самого сердца словами стал молить Господа прийти на помощь.

Верно, так и заснул я в молитве, ибо на другой день пробудился одетый, на полу у собственной кровати. Проспал я всего несколько часов, но встал твердым, сильным и решившимся. Не хотелось, однако, уехать, не выведя махараджу на чистую воду. Все ж интересно было узнать, на что я понадобился ему в Индии. В тот же вечер после ужина я взял быка за рога – прямо спросил хозяина, какие у него на меня виды.