Натянула на себя пижаму и завернулась в одеяло, заметно подрагивая.

Глаза закрывать нельзя. Веки неудержимо тянуло вниз, но все равно нельзя, потому что в любую минуту…

Из спальни родителей донеслась трель будильника. Нежное птичье пение показалось до ужаса противным: мать, как всегда, поставила звук на полную громкость. Наверное, так и должен звучать конец света, когда стая безголовых голубей бросается в окно.

7:45, несусветная рань для воскресенья. Однако родители Пиппы пообещали отвезти Джоша в «Леголенд».

Пиппа в «Леголенд» не поедет.

Не может, потому что ее всю ночь рвало и она сидела на унитазе. То так, то эдак желудок сводило судорогой. Поэтому она и спускала сто раз воду. Поэтому и поставила в спальню ведро. Поэтому оно пахнет отбеливателем — она пыталась убрать запах рвоты.

Из коридора донеслись голоса: мать разбудила Джоша, и тот взволнованно заверещал, вспомнив причину. Слышались и другие звуки: вот отчим встал с кровати и шумно вздохнул, потягиваясь.

Вот поскреблись пальцами в дверь Пиппы.

— Открыто, — скрипуче пробурчала Пиппа.

Ей даже не пришлось притворяться. Может, она и впрямь больна? Причем болеет уже давно, задолго до того, как все началось?

Мать заглянула и тут же сморщила нос.

— Как сильно пахнет хлоркой… — в замешательстве сказала она и уставилась на ведро, стоявшее возле кровати. — О нет, дорогая, тебе нездоровится? Джош говорит, всю ночь слышал, как в туалете спускают воду.

— Меня тошнило, — простонала Пиппа. — И не только. Простите, не хотела никого будить. Даже ведро взяла, но от него пахло рвотой, пришлось помыть средством для унитаза.

— Ох, милая моя…

Мать подошла, села на край матраса и прижала тыльную сторону ладони к ее лбу.

Пиппа чуть не расплакалась: до того нормальной показалась ей эта сцена. Мать не знала, что еще чуть-чуть, и она лишилась бы дочери. А может, и лишится вскоре, если план подведет и цифры, которые судмедэксперт сообщит Хокинсу, окажутся не такими, как следует. Пиппа могла упустить что-то из виду, или вскрытие обнаружит новые улики…

— Ты и впрямь горячая. Неужели подхватила ротавирус? — спросила мать.

Голос у нее был таким же мягким, как и руки. Пиппа ужасно радовалась, что жива и может быть рядом с ней.

— Не знаю… Думаю, просто что-то съела.

— А что ты ела?