Катя Качур Желчный Ангел

Катя Качур

Желчный Ангел

© Качур Е., 2025

© Оформление ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Предисловие

Предисловие

Ветер от крыла Азраила закрутил песок Сахары в тугую воронку и гигантской плетью соединил небо с землей. Вокруг хлыста вращались разбитые в щепки загоны для скота, разорванные палатки бедуинских поселений, лоскуты ковров и клочья шкур. Вдоль оставшихся яслей блеяли сбитые в кучу, напуганные бараны. Верблюды, будто обожженные хлыстом, ревели гортанно, вытянув могучие шеи и опустив ресницы.

Свеча у изголовья Адама заметалась, заполошно цепляясь за жизнь, и погасла, сожранная вихрем. В дрожащий шатер, согбенная, зареванная, сдуваемая отголосками смерча, зашла Аиша, села у постели мужа и положила ладонь ему на веки.

– Я принесла оливковое масло. – Она поставила рядом с подушкой глиняный сосуд. – Нужно намазать глаза, чтобы не видеть, как ОН ужасен.

Адам накрыл теплую руку жены холодными пальцами. Полы его галабеи[1] взметнулись, обнажив сморщенное, как сушеный финик, худое тело.

– Ступай, хабиби, – произнес одними губами. – ОН не должен застать нас вместе.

Аиша поднесла к щеке остывающую ладонь мужа, утерла сухими его костяшками слезы и, преодолевая пружину ветра, покинула жилище. Как только она исчезла, в купол шатра вонзилась зеленая молния, озарила подушки и верблюжьи шкуры, рассекла воздух, словно нож – нежную плоть рахат-лукума. Слепящий свет был невыносим, даже сквозь закрытые веки он проникал в зрачки раскаленным жалом.

– ОТКРОЙ ГЛАЗА. – Голос одновременно был далеким и близким, ледяным и горячим, чужим и родным, мужским и женским.

Адам напрягся из последних сил и разомкнул слипшиеся ресницы. Перед ним, сложив прозрачно оперенные крылья с мощной сетью кровеносных сосудов, подперев подбородок сильной рукой, разметав по плечам серебристые кудри, сидел ОН. Глаза цвета чистейшего изумруда, брови – стрелы, чувственные хищные ноздри, губы, выточенные резцом из белого мрамора и отшлифованные алмазной гранью.

– Как ты красив, Азраил, – прошептал умирающий. – Как ты нечеловечески красив! Почему тебя все так боятся?

– Странно, что ты видишь меня таким, грешник. Смотри внимательнее!

Ангел поднялся с постели, ноздри его втянули огненный воздух, и над могучими плечами, над серебряной шевелюрой, упираясь в купол шатра, взметнулись исполинские крылья. Артерии и капилляры, чудным рисунком пронизывающие их полотно, наполнились рубиновой кровью. Она переливалась от малейшего движения, делаясь то насыщенно алой, как нутро вспоротого барана, то глубоко бордовой, как закатный цветок гибискуса.