— Нет, Элфрида. Не думаю, чтобы это стоило так дорого. Вы же в конце концов не перестраиваете дом. Просто приспосабливаете его для жизни. Крыша, кажется, прочная, а это самое главное. И ни следа плесени. Однако я считаю, что вам надо вызвать оценщика, составить смету. И советую сменить всю проводку. Но даже тогда потребуется меньше восьмидесяти тысяч. — Сэм снял очки и посмотрел на Элфриду. — А у вас они есть?

— Нет еще, но я надеюсь их получить. Джеми Эрскин-Эрл собирается продать мои дорожные часы. Да, вы еще не знаете, мы вам не говорили, но оказалось, что эти часы — очень редкий экземпляр. Коллекционная вещь. И дорого стоят. Поэтому я сказала, чтобы он их продал.

— За восемьдесят тысяч?

— Это он сам назвал сумму и сказал, что если продавать, то по самой высокой цене. Может, и за все восемьдесят пять.

— Ну, в таком случае у вас не будет никаких проблем. А я просто в восторге. Очень за вас рад. Соглашайтесь, Элфрида.

— Но мы должны нанять архитектора и получить разрешение на перепланировку.

— А почему бы вам не обратиться к жене местного врача, Джэнет Синклер? Она архитектор. К тому же местная и знает всех лучших строителей, столяров и водопроводчиков.

— А как долго будут идти работы?

— Наверное, полгода. Точнее сказать не могу.

— Тогда на это время нам придется остаться в Усадьбе.

— Ну разумеется.

— А как же вы, Сэм? Вы ведь хотите купить Усадьбу?

— Я могу и подождать. И уж, конечно, не выброшу вас на улицу.

— Но вы будете работать в Бакли, и как же с жильем?

— Что-нибудь придумаю.

И тут Элфриду осенила блестящая идея. Она сразу же, в своей импульсивной манере, высказала ее.

— Вы можете жить с нами. В Усадьбе. Вы, Люси, Оскар и я. У вас уже есть там комната, и вы можете остаться.

Сэм опять засмеялся.

— Элфрида, такие предложения следует очень серьезно взвешивать.

— Почему?