Тетушка Эйлин продолжала писать бодрые письма, полные новостей, и полушутя упоминала привлекательного молодого человека, которого Эшлинг описала как самого красивого мужчину из всех, что она видела. Про Джонни Элизабет сумела заставить себя писать только в преувеличенно шутливом тоне: «Повелитель уехал в Шотландию» или «Гроза Голливуда повесил на магазин новую вывеску „Ворски и Стоун“ и провел почти весь день на улице, любуясь ею». Она никому не смогла бы написать, что любит Джонни Стоуна так сильно, что сердце постоянно болит и колотится как бешеное. Подобное могла бы ляпнуть Эшлинг, однако, как с грустью вспомнила Элизабет, сердце Эшлинг не скачет зайцем, а непоколебимо остается на месте, взвешивая, стоит ли навечно привязать себя к сердцу Тони Мюррея.

* * *

Тони подумал, что, вернувшись из Англии, Эшлинг выглядела лучше, чем когда бы то ни было. Дни тянулись нестерпимо долго, поскольку он не знал, когда ожидание закончится. Его мать, как обычно недовольная всем на свете, включая отношения с Эшлинг, стала совершенно невыносимой и предложила пригласить барышню из семейства Грей на танцы в теннисном клубе. Тони возразил, что даже незнаком с барышней Грей и вообще никого на танцы приглашать не хочет, но мать продолжала настойчивый монолог, считая, что постоянное повторение одного и того же в итоге донесет мысль до слушателя.

Нет, она ничего не имеет против юной мисс О’Коннор, она очаровательная девочка. И разве мы не привечали ее в этом доме, когда она дружила с Джоанни? Но ведь она еще совсем ребенок, миленькая и ограниченная, совсем молоденькая, и как жаль, что Тони не расширяет круг своих друзей. Вот на прошлой неделе миссис Грей говорила…

Тони переставал вникать. Он часто вставал, не извинившись, из-за стола или выходил из гостиной с видом на реку. Без объяснений, без извинений стремительно садился в машину и жал на газ, выезжая за ворота.

* * *

Эйлин О’Коннор чувствовала, что игра затянулась и не стоит так долго дразнить Тони. Эшлинг в самом деле очень привлекательная девушка, и есть куча способов заполучить своего мужчину, помимо того, чтобы позволять ему слишком много. И после Морин и Брендана Дейли действительно приятно сознавать, что теперь ситуация совершенно противоположная. Эйлин и Шон чувствовали себя униженными, когда Брендан не спешил делать предложение, словно семейка Дейли решила держать О’Конноров на поводке. А теперь Эшлинг делала то же самое, только наоборот, и в неопределенном положении оказались подвешены уже Мюрреи.

Любые попытки выяснить намерения Эшлинг искусно пресекались.