— Так ты действительно улетаешь? — спросила Энни.

— Думала, что я морочил тебе голову?

— Я думала, ты хотел, чтобы мы пораньше уехали от Мэйнов.

— Наверное, вы хотели, чтобы Энни и Шон Мэйн не… — начал Брайан.

— Ничего мы не хотели, — перебила его Рия. — Так же, как не хотели видеть, в каком состоянии ты оставил свою спальню, Брайан. Но не будем тратить время зря. До отправления автобуса в аэропорт осталось меньше часа. А сказать вам мы должны очень многое.

— Возможно, Зак видел, что я вернулся. Он может прийти, — промолвил Брайан.

— Как придет, так и уйдет, — отрезала Энни.

Дэнни взял инициативу на себя:

— Я прилетел сюда, чтобы рассказать о предстоящих изменениях, и далеко не все из них к лучшему.

— А изменения к лучшему будут? — спросил Брайан.

— Нет, — ответил отец. — Честно говоря, нет.

Все сидели молча и ждали. Казалось, Дэнни потерял голос. Дети посмотрели на мать, но Рия только подбодрила мужа улыбкой. Она не ругалась с ним, и это вселило в Энни и Брайана надежду. Но очень небольшую.

Дэнни откашлялся, нашел нужные слова и рассказал им всё. О долгах, сорвавшихся рискованных сделках, недостатке доверия и конечном результате. Дом шестнадцать по Тара-роуд придется продать.

— А твой новый дом, где ты живешь с Бернадеттой, тоже продадут? — спросил Брайан.

— Да. Да, конечно.

— Но ведь Барни он не принадлежит, верно? — спросила Энни.

— Верно.

— Может быть, тогда мы все сможем жить здесь? — Брайан обвел жестом комнату, в которой они сидели. Но потом все вспомнил и покачал головой. — Нет, наверное, нет.

— Я хотел сообщить вам это сегодня вечером и сказать, что мне очень, очень жаль. Думал, у нас будет время обсудить, что делать дальше, но мне нужно лететь домой.

— Мистера Маккарти посадили в тюрьму? — спросил Брайан.