Я снимаю с полки Уитмена, листаю, нахожу поэму «О теле электрическом я пою». Просто замечательно, что исчезающая женщина использовала ее название в качестве адреса, ведь я-то ассоциировал ее видео с медленным распадом физического тела, а она, возможно, воспевала его электричество. «О тело мое! Я не покину подобье твое»[41], – пишет Уитмен, и я начинаю подозревать заговор: не иначе как мои странные влечения скооперировались, желая напомнить мне, что мир одновременно очень реален и полон реальной магии.
Я перечитываю письмо от singthebodyelectric@yahoo.com: «Что ты хочешь узнать?»
100. прекрасный участок земли
100. прекрасный участок земли
– Не знаю, – говорю я, и это чистая правда. Мама и папа молчат, только смотрят на меня, но я не могу встретиться с ними взглядом, поэтому продолжаю говорить дальше: – Я не знаю, чего хочу. Я не знаю про следующий год или про следующее десятилетие. – Мне легко и просто, мозги прочищаются, душа освобождается. – И спина у меня не болит, травмы не было, я вас обманул, простите. Лучше бы я не врал…
Родители по-прежнему молчат.
– Не уверен, что мне вообще нравилось плавание, как всем вокруг казалось. Вот как с твоей сладкой картошкой, пап. В детстве я однажды съел порцию, даже не задумываясь. Но дальше ты каждый раз наваливал мне ее на тарелку и думал: «Я же знаю, как Ною нравится моя сладкая картошка», а на самом-то деле мне она не особо нравилась. Так что, возможно, я все-таки пойду в институт. И возможно, буду заниматься плаванием. А возможно, не буду. Я не знаю. Но давать обещания? Вы действительно хотите меня заставить? Тогда я вообще свалю в Европу. Вот ляжете спать однажды, проснетесь утром, а меня уже нет…
Мама с папой все еще хранят молчание, что несколько обескураживает, но зато они и не пытаются меня урезонить, хотя завелся я не на шутку.
– Вы вечно твердите, будто я могу рассказывать вам что угодно. Вот и получайте. Я вам рассказал что угодно. На самом деле, рассказал абсолютно все.